Молох

— Кто здесь? — светил я фонариком вперёд себя. Рядом с нами стоял мужик в потёртом джинсовом костюме. Седые длинные волосы спадали на плечи.

— Вам удалось обмануть смерть — стал хлопать человек.

— Что за ё*твою мать? — возрёк Пашка дрожащим голосом.

— Да тихо ты! — осёк я его. — Я вас не понимаю, уважаемый…

— Индеец — глядел на нас через сальные волосы ответчик. Что-то шаманское было в его очах, глубокое и древнее. — Зовите меня Индейцем. Я местный в здешних краях.

— Нам надо пройти — не мог угомониться Пашка.

— Заткнись — на сей раз возразил ему Ахмет так, что тот больше не подавал голос.

— Что значит, обмануть смерть? — сглотнул я ком, внезапно подкативший к горлу. — У нас там, видите ли, Кондуктор за спиной.

— Я его и имел в виду, Молох — казалось, Индеец прирос к месту, разве что руки двигались. От последнего слова, а именно обращения, холод пробежал по моему телу.

— Откуда вы…

— Я всё знаю — перебил Индеец. — Вот и обманувший смерть. Оглянитесь.

Я не знал, что отвечать, как поступить. Мало ли, что на уме у местного, вообразившего себя бабушкой Вангой. Как Божий день я понимал, что шаман нами ловко манипулирует. Но думать не пришлось, я и так всё понял, когда первой ахнула Белый Чулок оттого, что (кого) увидела позади себя.

— Чума?!

— Да — всё так же лаконичен оставался боец.

— Но как ты? — диггерша, как и все, была в замешательстве.

— Я просто дал Ему то, что он просит — Чума подбирал каждое слово. — Билет.

Запись № 3

Третий месяц нашего заточения. У персонала и сотрудников проявляются приступы паники, связанные с клаустрофобией. Нарастает нервная обстановка, пусть и скрытого характера. Раз есть болезнь, значит, следует сразу её лечить, как бы ни было больно. Особо буйные помещены в изоляторы на первом уровне.

Накануне решали вопрос вывода экспедиции наружу. Одиннадцать человек вышли на поверхность. Три с половиной часа не было контакта с группой, пока те не вернулись обратно, где срочно оказались помещёнными в карантин. Средства химзащиты не помогли — парни облучены. Продолжаются опыты над крысами по созданию панацеи, но материала становится меньше. Вопросы о том, что снаружи, не прояснили в общем счёте ничего. Ядерная зима, судя по всему, продлится больше двух лет.

Вчера нами была выявлена сыворотка У-13, которая позволила грызуну продержаться в радиоактивной фауне намного дольше времени. Результат снова не утешил — конечности стали вначале удлиняться, затем вовсе отпадать. Пришлось отрезать лапы, хвост, голову, оставив один торс. Но и после ампутации крыса не желала умирать.

Научный штат продолжает меры по спасению заражённых.

— И что за билет? — опомнился я после глубоких раздумий. Ни с того, ни с сего вскружилась голова и подступила рвота.

— Я скажу только тебе, Молох — подошёл ко мне Чума.

— Почему только ему? — всем видом Пашка показывал свою обиженность. Но я его уже не слышал. Чума мне прошептал всего одно единственное слово.

— Действительно! Как же всё гениально и просто — похлопал я парня по плечу. Вроде бы, и проклятые недуги ушли так же внезапно, как пришли.

— Поведаешь потом мне, сладенький — подмигнула Чулок. На сей раз волна возбуждения прокатилась по моему телу. Мне хотелось девушку здесь и сейчас.

— Индеец — я делал вид, что ничего не происходило. — Расскажешь нам, что творится в аномальной зоне? Почему диггеры пропадают?

— Рассказывать нечего, сынок — местный наконец-таки изменил свою позицию, указывая, как Ленин на броневике, в сторону Славы — Лишь чистый духом пройдёт по полю.

— Молох, пошли отсюда — не выдержал Ахмет. — Чего я в своей жизни не наслушался от Вано, от людей, но это — первая строчка в рейтинге идиотизма.

— Я не сужу вас — спокойным невозмутимым голосом продолжал отвечать шаман. — Но перед тем, как отправитесь дальше, ответишь мне, Молох, на один вопрос?

— Что ж, будет любопытно.

— Тебе понравилась «Лунная» Бетховена?