Молоко львицы, или Я, Борис Шубаев

Есть чувство, что на меня кто-то смотрит. Я ничего не понимаю. Как ни выйду на улицу, всё время чувствую на себе взгляд: будто бы в спину кто-то дышит, но мне не страшно. Как будто бы у меня появилась большая и пушистая кавказская овчарка, о которой я всегда мечтала, даже имя ей придумала – Шуберт, – но которую родители мне не покупают. Куда нам, говорят, кавказскую овчарку в нашу клетушку, да к тому же у нас уже кот есть. И вот уже несколько дней у меня чувство, что у меня эта собака есть. Она смотрит на меня преданными и любящими глазами, смотрит на меня, ожидая команды, дышит мне в лицо, в спину, на руки. Кладёт голову мне на колени. Я чувствую это тепло и любовь.

Май 1993–3

У меня во рту вот уже неделю какое-то волшебство. Как будто добрая фея, опечаленная тем, что мне нельзя сладкого, взмахнула волшебной палочкой и вместо платья принцессы подарила мне гору конфет, которые я могу есть круглые сутки – и главное – безнаказанно! И действительно, зачем мне принц, если есть конфеты? Ириски, карамельки, сливочная помадка. Всё это мне теперь доступно. Была бы моя воля, я бы вообще не ела, чтобы не перебивать этот вкус. Только ради мамы ем.

Май 1993–4

Макар исчез. Кажется, окончательно. Не вижу его совсем. Как сквозь землю провалился. Переживаю очень. Подошла к группе бездомных, спросила про Макара. Они сказали, он уехал на заработки. Куда уехал, никто не знает. Хоть бы записочку какую прислал. Не знаю, что и подумать.

Май 1993–5

Кто-то стал отправлять мне цветы. Огромные букеты роз – розовых, красных, белых. Я сначала не хотела брать их домой, чтобы не напугать родителей, а потом решила им не лгать. Мама с папой допытывались от кого. А я и вправду не знаю, моя совесть чиста. От дарителя остаётся каждый раз лишь записочка, на которой накорябано: «Для Анжелы Реувен». Уже три букета прислали, а у нас и ваз подходящих нет. Я срезаю бутоны, а стебли выкидываю – они колючие. Папа смеётся, мол, привыкай к поклонникам, а сам маме шепчет, что завтра встретит меня из училища сам.

Май 1993–6

Вкус карамели во рту исчез, не чувствую больше. Зато сегодня нам принесли очень много конфет и халвы, а также золотые часы. Полная восточная женщина по имени Мозол появилась у нас в квартирке как буря, сразу заняв всё пространство. Я даже не думала, что из-за одного человека может быть настолько тесно! И пахло от неё потной кожей и какими-то ужасными приторными духами, этот запах царапал мне нос, так что я постоянно кашляла и чихала.

– Анжелочка болеет? Вид у неё нездоровый, – сказала она.