Молоко львицы, или Я, Борис Шубаев

Если бы она знала, как неприятно было родителям это слышать. Я увидела это по их взглядам. Но они тактично промолчали.

Мозол сказала, я только чайку попью, долго не задержу, а просидела почти два часа. Смотрела на меня каким-то цепким стальным взглядом, будто железной указкой с зазубринами по мне водит. У меня всё тело начало чесаться, кажется, и царапины остались. Я почувствовала, что не могу больше этого выносить, и вышла. А когда она ушла, родители зашли ко мне в комнату с ужасно взволнованными лицами. Они спросили, видела ли я этого Гришу. Я ответила, что на последней записке действительно было написано: «Для Анжелы от Гриши». Больше я ничего о нём не знаю. Тогда они сказали, что этот Гриша – какой-то сумасшедший. Он случайно увидел меня (родители косо на меня посмотрели, будто подозревают, что я знаю больше, чем они) у музыкальной школы и теперь решил посвататься. «Сумасшедший дом!» – сказал папа. «Это у горских евреев так принято, а у нас так не принято, чтобы девочку в 15 лет замуж отдавать», – сказала мама. Выяснилось, что этот Гриша присылал цветы, а потом прислал сваху. А сваха сказала родителям, что он будет цветы отправлять до тех пор, пока я не соглашусь. На что я должна согласиться?

Май 1993–7

Надеюсь, от нас не потребуют цветы назад. Я уже их испортила, срезала бутоны. Было забавно смотреть, как они валятся на пол – как срубленные головы. И всё вокруг было в красных лепестках, как в крови. Сегодня придут на меня смотреть. Мне страшно. Дикость какая-то. Мама с папой сказали, что мне нечего бояться. Мне надо просто сидеть и молчать. Они сами откажут, вежливо. «Вежливость – язык королей», – сказала сваха. Это она переиначила фразу про точность – вежливость королей. Она намекнула, что с такими людьми, как Шубаевы, нужно быть очень обходительными. Они не приемлют отказа. Мама сказала, что она возьмёт вежливость королей на себя.

Тот же день