Молот Господень

Викарий последовал за сапожником по короткой винтовой лестнице, которая привела их к боковому выходу над улицей. Боуэн сразу же увидел место трагедии, раскинувшееся под ним как на ладони. Во дворе кузницы стояли пять или шесть мужчин, в основном одетых в черное, один в форме инспектора полиции. Там был врач, пресвитерианский священник и католический пастор Римской церкви, к которой принадлежала жена кузнеца. Последний что-то быстро говорил ей приглушенным голосом, а она – великолепная женщина с золотисто-рыжими волосами – горько рыдала на скамье. Между этими двумя группами, совсем рядом с большой кучей кузнечных молотов, ничком лежал человек во фраке, разбросавший руки и ноги. Глядя с высоты, Уилфред узнавал каждую черточку его наряда и облика, вплоть до фамильных перстней Боуэнов на пальцах, но голова представляла собой чудовищное месиво, похожее на звезду из спутанных темных волос и запекшейся крови.

Уилфред Боуэн только раз глянул вниз и сбежал по ступеням во двор. Врач, который был семейным доктором, приветствовал его, но он едва заметил это.

– Мой брат мертв, – пробормотал он. – Что это значит? Что это за ужасная тайна?

Повисло тяжелое молчание. Потом сапожник, самый разговорчивый из присутствующих, подал голос.

– Действительно, ужасное дело, сэр, – ответил он. – Но никак не таинственное.

– О чем вы? – спросил Уилфред с побелевшим лицом.

– Все просто, – пояснил Гиббс. – За сорок миль есть только один человек, который мог нанести такой удар, и у него было больше всего причин это сделать.

– Не стоит делать поспешных выводов, – вставил доктор, высокий мужчина с темной бородкой и нервными пальцами, – но я вынужден подтвердить то, что говорит мистер Гиббс о характере удара, сэр: это удар невероятной силы. Мистер Гиббс говорит, что его мог нанести только один человек в округе. Сам я сказал бы, что человек не в силах нанести подобный удар.

Тщедушная фигура викария содрогнулась от суеверного ужаса.

– Не понимаю вас, – пробормотал он.

– Мистер Боуэн, – доктор понизил голос. – Здесь метафоры ускользают от меня. Фрагменты кости врезались в тело и землю, как пули в глиняную стену. Это была рука великана.

Он немного помолчал, мрачно глядя через стекла очков, а потом добавил:

– В этой ситуации есть одно преимущество, снимающее подозрение с большинства людей. Если бы вас, меня и любого человека обычного телосложения обвинили в таком преступлении, мы были бы оправданы точно так же, как младенец, которого заподозрили в краже колонны Нельсона.

– Об этом я и твержу, – упрямо повторил сапожник. – Есть лишь один человек, способный сделать это. Где кузнец Симеон Барнс?

– Он в Гринфорде, – прошептал викарий.

– Скорее всего, уже во Франции, – пробормотал сапожник.

– Его там нет, – послышался тихий и бесцветный голос, принадлежавший маленькому католическому священнику, который присоединился к остальным. – По правде говоря, сейчас он идет сюда по дороге.

Маленький священник, с коротко стриженными темно-русыми волосами и круглым флегматичным лицом, и так не привлекал к себе внимания, но даже если бы он был великолепным Аполлоном, никто не взглянул бы на него в этот момент. Все повернулись и уставились на дорогу, петлявшую по равнине внизу, по которой действительно шел кузнец Симеон, легко узнаваемый по размашистой походке и молоту на плече. Это был ширококостный гигант с глубоко посаженными, зловещими темными глазами и черной бородкой. На ходу он спокойно беседовал с двумя другими людьми, и хотя не выглядел особенно веселым, казалось, не испытывал никакого беспокойства.

– Боже мой! – вскричал сапожник-атеист. – Вот и молот, которым он это сделал!

– Нет, – возразил инспектор, солидный господин с усами песчаного цвета, который впервые подал голос. – Молот, которым он это сделал, лежит вон там, у церковной стены. Мы оставили тело и орудие убийства на своих местах.

Все обернулись, а низенький священник молча подошел поближе и осмотрел инструмент, не трогая его. Это был один из самых небольших и легких молотов, который не привлек бы к себе внимания, если бы не пятна крови и пучок желтых волос, прилипший к бойку.

Священник заговорил, не поднимая головы, и в его невыразительном голосе зазвучали новые нотки.

– Мистер Гиббс был не прав, когда говорил, что здесь нет никакой тайны, – сказал он. – По крайней мере, непонятно, почему такой крупный мужчина решил нанести сокрушительный удар таким маленьким молотом.

– Это неважно, – отмахнулся Гиббс, охваченный лихорадочным нетерпением. – Что нам делать с Симеоном Барнсом?

– Оставить его в покое, – тихо ответил священник. – Он сам идет сюда. Я знаю его спутников. Это очень хорошие люди из Гринфорда, и они пришли сюда, чтобы поговорить о делах пресвитерианской церкви.

В этот момент высокий кузнец появился из-за угла церкви и вошел во двор своей кузницы. Там он застыл неподвижно, и молот выпал у него из рук. Инспектор, сохраняя непроницаемый вид, сразу же подошел к нему.