Молот Люцифера

Первое дело было легким и связанным с вознаграждением. Двое ребятишек Стретча Толлифсена придумали новую крысоловку, в которую попались три дюжины грызунов-грабителей и десяток сусликов.

Еженедельно лучшим крысоловам выдавали награду – леденцы. Последние сладости на свете.

Харди проглядел свои бумаги. Сморщился. Теперь будет посложнее.

– Питер Бонар. Утаивание, – объявил он.

Тот встал. Ему было около тридцати, может, чуть больше. Редкая светлая бородка. Взгляд тусклый. От голода, вероятно.

– Утаивание чего? – осведомился Артур.

– Самого разного, сэр. Четыреста фунтов куриного корма. Двадцать бушелей посевного зерна. Электробатареи. Два ящика винтовочных патронов. Полагаю, есть еще что-то, но я не смог выяснить.

Джеллисон мрачно посмотрел на Бонара.

– Это правда? – спросил он.

Мужчина не ответил.

– Доказано? – обратился Джеллисон к Харди.

– Да, сэр.

– Есть смысл в разбирательстве? – Теперь сенатор уставился на Бонара. – Ну?

– Так ведь он без приглашения явился в мой дом и обыскал его! Он не имел никакого права!

Джеллисон рассмеялся.

– Понять не могу, как все узнают!

А это знал лишь Харди. У него повсюду были агенты. Он часто беседовал с людьми – труд невеликий. Поймал кого-нибудь на проступке – не выдавай его, а отправь его на разведку и очень скоро получишь новые сведения.

– Больше вас ничего не волнует? – произнес Артур.

– Это мой корм, – заявил обвиняемый. – И остальное – тоже. Мы все нашли – я и моя жена. А потом привезли на моем грузовике. И почему вы к нам цепляетесь, а? Мое имущество на моей земле!

– У вас есть куры? – продолжал допрос Джеллисон.

– Да.

– Сколько? – Бонар не ответил, и Артур обвел взглядом присутствующих. – Итак?

– Пожалуй, несколько, сенатор, – выпалила одна из ждущих своей очереди, женщина сорока лет, выглядящая на шестьдесят. – Четыре или пять куриц и петух.

– Вам не нужны четыреста фунтов корма, – вывод Джеллисона оказался логичен.

– Корм – он мой, – уперся Бонар.

– И посевное зерно. Здесь люди будут умирать с голоду – ведь если мы хотим собрать урожай в будущем году, мы должны сохранить для посева достаточно зерна, а вы спрятали двадцать бушелей. Таким образом, вы совершили убийство, Бонар.

– Эй…

– Вам известны законы. Нашел что-то – сообщи. И мы же не забираем все подчистую! Мы не ставим препоны предприимчивости. Но вам следовало сказать о находке, чтобы мы могли все распланировать…

– Но вы бы хапнули половину. А то и больше.

– Естественно. Ладно, нет смысла разговаривать, – вымолвил Джеллисон. – Кто-нибудь хочет высказаться в его защиту? – ответом было молчание. – Эл?

Харди пожал плечами.

– У него двое детей, одиннадцати и тринадцати лет.

– Это осложняет дело, – пробормотал сенатор. – Повторяю, кто-нибудь хочет высказаться в их защиту?.. Нет? – Голос его чуть дрогнул.

– Эй, вы не можете… Какого черта, Бетти – она ни при чем!!

– Она знала об утаенном, – произнес Артур.

– Но дети…

– Да.

– Он второй раз совершает преступление, сенатор, – проговорил Эл. – Кстати, в прошлый раз это был бензин.

– Мое горючее на моей земле…

– Вы чересчур болтливы, Бонар, – оборвал его Джеллисон. – Утаивание, значит. Тогда вы еще легко отделались… Похоже, имеется только один действенный способ убеждения! Джордж, вам есть что сказать?

– Нет, – отчеканил тот.

– Изгнание, – произнес сенатор. – Сегодня днем. Решать, что вам можно взять с собой, я предоставляю Харди. Питер Бонар, вы приговариваетесь к изгнанию.

– Господи, у вас нет права вышвыривать меня из моего дома! – закричал мужчина. – Оставьте меня в покое, и мы тоже не будем вам мешать! Нам ничего от вас не нужно…

– Черта с два! – крикнул Джордж. – Вы постоянно просили нас о помощи! Корм, теплицы, и, да, мы даже выдали вам бензин, а вы нас обкрадывали! Вы заправили грузовик, чтобы привезти к себе зерно!

– Думаю, брат Варли позаботится о детях, – добавила какая-то женщина. – И о миссис Бонар тоже, если ей разрешат остаться.

– Она поедет со мной! – заорал Питер. – И дети тоже! Не имеете права отбирать у меня родных!

Джеллисон вздохнул. Обвиняемый искал сочувствия, надеясь, что его вместе с семьей не станут отправлять в изгнание.

Конечно, Артур рисковал, но, поскольку нельзя же и впрямь отобрать у Бонара детей… Или можно? И тем самым создать в Твердыне гнойник. Язву.

Отпрыски Питера будут всех ненавидеть. Кроме того, семью нельзя разрушать.

– Как вам угодно, – сказал сенатор. – Эл, пусть его близкие отправляются с ним.

– Господи помилуй! – завыл Бонар. – Пожалуйста! Умоляю…

– Проследите за ним, Эл, – устало проговорил Артур. – Позже мы обсудим, кого можно будет поселить на ферме.

– Хорошо, сэр.

«Босс терпеть этого не может. Но разве у него есть выбор? Мы не можем сажать людей в тюрьму. Мы не сумеем даже прокормить заключенных».

– Поганый ублюдок! – взвился Питер. – Жирный сукин сын, чтоб ты провалился!

– Выведите его, – приказал Харди.

Двое вооруженных работников вытолкнули Бонара вон. Пока фермера выводили из библиотеки, он продолжал браниться.

Когда он оказался в холле, Элу почудились звуки ударов.

Так или иначе, но ругань внезапно прекратилась.

– Я прослежу за исполнением приговора, сэр, – промолвил Харди.