Молотов. Наше дело правое [Книга 1]

Требовалась ускоренная подготовка молодых специалистов для нужд индустриализации. Изъятие ряда вузов из Нарком-проса и передача их ВСНХ и НКПС осуществлялись для того, «чтобы наладить их связь с производством, добиться быстрейшего усвоения нашими новыми специалистами всех элементов новейшей заграничной техники, с которой имеет теперь много дел именно ВСНХ, а не Наркомпрос»⁶⁷². Между Молотовым и Луначарским возникла перепалка, правые внесли соответствующие поправки в резолюцию. При голосовании по поправкам Луначарского председательствовал Рыков. И после каждого голосования произносил:

- Мало⁶⁷³.

Мало. Такая оценка числа сторонников правых заставила их отказаться от попытки сбросить Сталина и уйти в тень, сделав вид, что ничего не произошло. Бухарин переключился на площадку Коминтерна, намереваясь мобилизовать, без особого успеха, против Сталина его руководство. «Бухарин мне много врал, - напишет Пятницкий. - Я сказал ему свое мнение о классовой борьбе в деревне и прибавил, что за Рыковым в партии ни одна собака не пойдет»⁶⁷⁴. В преддверии VI конгресса Коминтерна ПБ решило впервые в истории вынести место его проведения за стены Кремля, предложив «всего лишь» Колонный зал Дома союзов. Бухарин пожаловался Каменеву: «Вовне Сталин ведет правую политику: выгон Коминтерна из Кремля провел он... Томский формулировал так: я (Томский) правее тебя (Бухарина) в международных делах на 30 километров. Но я (Томский) левее Сталина на 100 километров»⁶⁷⁵.

В кулуарах конгресса поползли слухи, что Бухарин является следующим кандидатом на отправку в Алма-Ату. Чувствуя, что теряет почву под ногами, Бухарин кинулся за помощью в ПБ. То милостиво разрешило «огласить на сеньорен-конвенте за подписями членов Политбюро заявление о вздорности этих слухов и вредности их распространения»⁶⁷⁶. Бухарин сам его написал. Подписались все члены и кандидаты в члены ПБ, включая даже отсутствовавшего в Москве Калинина. Его Молотов позднее информировал: «Дорогой М. Ив.! Посылаю тебе прилагаемое заявление членов ПБ для сеньорен-конвента VI конгресса КИ. Тебе понятно, почему в теперешних условиях это было необходимо... Не обижайся, пожалуйста, за это»⁶⁷⁷. Если у кого-то до этого и были сомнения в отношении драки в ПБ, то теперь они окончательно развеялись.

А 1 августа Политбюро постановило: «Принять предложение тов. Сталина о замене его, ввиду отъезда в отпуск, т. Молотовым в составе Польской и Германской комиссий конгресса КИ»⁶⁷⁸. То есть Молотов не только остался за старшего в Политбюро, но и должен был выполнять роль «смотрящего» за Бухариным на VI конгрессе КИ. 5 августа Сталин давал Молотову наставление «глядеть в оба», чтобы делегаты не попали под влияние правых: «Нельзя пропустить случая “сшибить таких деятелей” с руководящих постов»⁶⁷⁹. Вал работы на VI конгрессе все больше захлестывал, и 16 августа ПБ даже приняло решение: «Освободить Молотова на два-три дня от текущей работы для участия в работах комиссии по выработке текста программы Коминтерна»⁶⁸⁰. Через неделю Микоян делился со Сталиным своими наблюдениями: «Работа идет, в общем, ничего. Молотова безбожно заездили. Бедняга выносит лошадиную нагрузку работы»⁶⁸¹. Вячеслав Михайлович в эти дни курсировал между Старой площадью и рабочей дачей в Архангельском (по Калужскому шоссе), где готовилась программа Коминтерна.

«Здравствуй, Коба! Пишу из Архангельского (дача), где сижу третий день над поправками к программе (их 960 - всех не читал, но главные прочел)... Некоторые, по-моему, ухудшающие, но громадное большинство - хорошие. Против неудачных, принятых в первой стадии узкой комиссией, буду сегодня еще бороться; Бухарин уступил местами излишне, по мягкости своей... Страшно жаль и прямо неудобно, что тебя здесь сейчас нет: ведь программа есть программа!»⁶⁸²