Момо

— Но мои друзья, — сказала она, — я же их люблю.

У серого господина вытянулось лицо, будто его внезапно пронзила зубная боль. Но он опять взял себя в руки и усмехнулся тонкими, как лезвие бритвы, губами.

— Я думаю, — тихо произнес он, — нам, моя маленькая, следует, наконец, серьезно поговорить о самом насущном.

Он вытащил из кармана серую записную книжку и начал листать ее, пока не нашел то, что хотел.

— Тебя зовут Момо, так?

Момо кивнула. Серый господин захлопнул свою книжку, снова засунул ее в карман и, тихо покряхтывая, опустился на землю рядом с Момо. Он немного помолчал, задумчиво пыхтя маленькой серой сигарой, а потом начал:

— Итак, Момо, послушай меня внимательно.

Именно это Момо и пыталась сделать. Но слушать его было труднее, чем любого другого человека. Прежде она могла как бы раствориться в рассказчике и понять его мысли. Но с сегодняшним посетителем ничего не получалось. Она постоянно старалась вникнуть в его слова, но всякий раз натыкалась на какую-то темную пустоту, в которой ничего нет. Такого она еще никогда не ощущала.

— Единственный смысл в жизни, — продолжал ее гость, — имеет то, что приносит результат, дает тебе нечто, из чего можно извлечь пользу. Тот, кто сумеет все это развить и пронести дальше, получит больше других, станет важнее всех, и такие блага, как любовь, дружба, уважение и прочее, придут к нему сами. Ты, значит, считаешь, что любишь своих друзей? Давай-ка, мы обстоятельно разберемся в этом.

Серый господин выпустил несколько колечек дыма. Момо подтянула под юбку свои босые ноги и, как смогла плотнее, закуталась в куртку.

— Итак, возникает самый первый вопрос, — снова заговорил серый господин, — какая польза твоим друзьям от того, что ты у них есть? Что они от тебя имеют? Ничего! Смогут они от общения с тобой больше получить, заработать, сделать карьеру? Конечно же нет! Ты помогаешь им экономить время? Наоборот. Ты их держишь на месте, ты у них, как гиря на ногах, ты мешаешь их продвижению вперед! Наверное, тебе до сих пор в голову не приходило, что ты вредишь им уже просто фактом своего существования. Да, да, в действительности ты им враг, хотя и не желаешь того. И это ты называешь любовью?

Момо не знала, что ответить. С такой позиции она еще не смотрела на положение вещей. В какой-то момент она даже подумала, что серый господин, возможно, и прав.

— И поэтому, — продолжал серый господин, — мы хотим защитить твоих друзей от тебя. И если ты на самом деле их любишь, то поможешь нам. Мы хотим, чтобы они чего-то достигли в жизни. Мы их истинные друзья. Мы не можем больше молча наблюдать, как ты отвлекаешь их от самого важного. Мы должны позаботиться о том, чтобы ты оставила их в покое. И потому дарим тебе все эти дорогие вещи.

— Кто мы? — спросила Момо дрожащими губами.

— Мы из сберегательного банка времени, — ответил серый господин, — я агент BLW/553/C. Я лично желаю тебе только добра, но сберегательный банк времени вообще-то шутить не любит.

В эту минуту Момо вспомнила, как Гиги и Беппо говорили о сбережении времени и о заразе. Она с ужасом начала догадываться, что серый господин имеет какое-то отношение к этому. Как бы она хотела, чтобы ее друзья сейчас оказались рядом. Она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Но она решила не поддаваться страху. Она собрала все свои силы и волю и целиком устремилась в темноту и пустоту, за которыми перед ней стоял серый господин. Он наблюдал за Момо сквозь опущенные ресницы. Изменение в ее лице не ускользнуло от его внимания. Он иронически усмехнулся и прикурил следующую серую сигару.

— Не пытайся, — бросил он, — с нами ты ле можешь мериться силами.

— А тебя, что же, никто не любит? — поинтересовалась она дрожащим голосом.

Серый господин сгорбился и на мгновение как-то внезапно сник. Потом он ответил:

— Должен заметить, что подобного тебе человека я еще точно не встречал. А я знаю многих людей. Если бы таких, как ты, было много, нам пришлось бы закрыть наш сберегательный банк и раствориться в ничто, ибо на что мы тогда существовали бы?

Агент прервал сам себя и взглянул на Момо. Казалось, он наткнулся на нечто такое, чего не мог понять, с чем не мог справиться. Его лицо еще больше посерело и стало совершенно пепельным.

Когда он снова заговорил, было похоже, что его воля парализована, слова вытекали сами, без его желания, а лицо все больше искривлялось от ужаса перед тем, что с ним происходило. И вот Момо, наконец, услышала настоящий голос серого посетителя: