МОНА

Она меня даже не слушает. И тогда Фаворский, обойдя меня, хватает ее за запястье, заставляя на него посмотреть. Мама почти не уступает ему в росте. Их глаза напротив друг друга, Эмин абсолютно безмятежен и спокоен, чего о моей матери не скажешь.

- Я должен сказать, что прошу у вас прощения, - не сводя взгляда с ее лица, говорит он с покорностью. – Я был не прав. Как и мой отец. Как и ваш муж. – А дальше следует: - Но мы все, все без исключения, совершаем ошибки, за которые потом расплачиваемся. Я обидел вашу дочь, но я обещаю, что всю жизнь потрачу на то, чтобы искупить свою вину. Мой отец здесь больше ничего не решает. Если Ло захочет развод, - тяжело сглотнув, Эмин через плечо смотрит на меня, прежде чем снова повернутся к моей матери, - она его получит. Когда угодно. А пока я лишь прошу немного времени, чтобы вы поверили мне, чтобы ваша дочь поверила мне, что я изменился. Я буду хорошим мужем. – Сглотнув снова, Фаворский заканчивает: - По крайней мере, приложу все усилия для этого.

Не знаю, поверила ли моя мама ему, но я – да. Она убирает руки от моего чемодана. Не попрощавшись, не сказав больше ничего, хватает свою массивную белую сумку и выходит из гостиной, чтобы позже хлопнуть входной дверью, вылетев из квартиры, точно пробка из-под шампанского.

ГЛАВА 22.

Уметь любить. Уметь прощать.

Лолита

Прежде всего, нужно быть влюбленным в женщину, чтобы иметь надежную основу для дружбы.

© Эрнест Хемингуэй

Когда Эмин все-таки отправился на свою важную встречу, я взяла такси и поехала прямо к отелю. Зная, что его там не будет, я хотела сделать то, чему он непременно будет рад – уволиться с работы, хотя, откровенно говоря, я там даже официально и не числюсь, так как все время выдумывала всякие предлоги, только бы не показывать паспорт. И мне повезло, что с выездных сезонных официантов спросу меньше, а зарплату платят после каждого рабочего дня. Им нужна рабочая сила, поэтому они не могли меня выгнать, даже за неимением никаких моих документов. Но теперь я сделаю это сама и облегчу им задачу.

Как и всегда, охранники вежливо здороваются со мной, когда я прохожу около шлагбаума, заходя на солнечную территорию «Моны». Мне будет жаль прощаться с этим местом. Все же, несмотря на каторжную работу, обслуживание, иногда очень заносчивых гостей, боль в ногах и бешеную усталость, это место – райское. Самый настоящий рай посреди Подмосковья. Все это так не складывается в единую картинку, если оценивать сам небольшой город, в котором находятся столь красивые пейзажи. Самая зеленая трава, что я видела, чистейший воздух, благодаря множеству деревьев, солнце здесь будто светит ярче, чем в другом месте. Красивые декорации в саду и маленькие ангелочки, свисающие с ветвей деревьев, создающие особую атмосферу праздника и волшебства. Номера в отеле шикарные, холл, каждый коридор, каждый банкетный зал отделан со вкусом. Хорошо, что этим местом, конечно, владеет мой муж, но вряд ли я захочу приезжать сюда часто, чтобы отдохнуть. Я изменилась, я чувствую это. Люди, работающие бок-о-бок со мной, привыкли к тому, что я просто официант, хотя теперь, благодаря видео, они знают, что это так. И мне стыдно перед ними.

Стыдно перед Германом.

Менеджер по персоналу, благо, в своем кабинете. Женщина с короткой стрижкой с улыбкой встречает меня, когда я стучусь в ее дверь. Она теребит жемчужную сережку в своем ухе и здоровается со мной, свободной ладонью указывая на кресло рядом со столом. Я сажусь в него, положив красную сумку, сочетающуюся с туфлями того же цвета, на колени.

- Чем могу помочь, Лолита? У тебя сегодня выходной же, да?

Она не видела ролик?

Я киваю головой. Может, все не так уж и плохо. Но надолго ли?

- Выходной, - говорю я, кивнув в ответ. – Я к вам по вопросу увольнения.

Менеджер пытается не выдать своего разочарования, поджав губы, но заметно, что настроение у нее слегка расстроилось. Мне жаль. Правда, жаль. Похоже, она неплохой человек, и теперь ей придется искать кого-то на мое место.

- У вас не должно возникнуть трудностей с этим, - объясняюсь я, опустив глаза на свои пальцы, которые то скрещиваю, то ими тереблю ремень сумки, - ведь я не была официально оформлена. Знаю, что поступила неправильно, нужно было принести мне раньше документы, но…

Она прерывает меня ошеломительным заявлением:

- Но известная фамилия мужа не позволяла вам сделать это? – теперь уже с искренней короткой улыбкой говорит она.

Я, наконец-то, смотрю на бейдж, чтобы вспомнить, как ее имя.

Венера. Необычно. В честь планеты или в честь богини?

- Вы знаете? – шокировано спрашиваю я.

- Босс мне все рассказал, - отвечает она, пожав одним плечом и откинувшись назад. – Он позвонил сегодня, буквально полчаса назад, чтобы сообщить мне это и сказал, чтобы я не требовала у вас документов, иначе вы будете чувствовать себя неуютно.

Она барабанит пальцами по столу, а на ее красивых пухлых губах играет нежная улыбка – такая добрая.

- И еще я обещала никому не рассказывать об этом, так что можете быть спокойны. Босс просил дать вам отработать столько времени, сколько вы сами того захотите.