Мона Ли

— Нет, ну страна! Ну, страна! — Сашка хохотал, вылезая на берег, — документы им! А сами — Архаров! Так! — Закричал он остолбеневшим мальчишкам в форме пограничников, — глазки, глазки! мальчики! дайте девочке одеться!

Пока он раздавал автографы, Мона сидела на камне, расчесывала мокрые волосы и улыбалась. Синяк был огромный. Странно, но даже это нисколько не портило ее красоту, а делало еще более загадочной, и — желанной.

Затрубили горны к побудке «вставай, вставай, дружок…», зашаркали метлы по дорожкам, потянуло пригоревшим молоком со столовской кухни, залаяла собака Артек, охранявшая дом директора — лагерь проснулся. Палата, из которой ушла Мона, выглядела ужасно. Наташа, зайдя будить девчонок на зарядку, просто остолбенела.

— У вас тут что было-то?

— Зарница, — ответила Вика. — Играли. Ну, мы уберем.

— А что с Лёкой? — Наташа подошла к лежащей на полу Голубевой.

— Не знаю, — Вика пожала плечами, — с кровати рухнула, наверное. — Наташа ойкнула.

— Так врача надо!

— Так надо, — Вика зевнула, — кто спорит?

— Ну, девочки, — Наташа обернулась, — вы мне не нравитесь… а Мона — где? Палата молчала. — ГДЕ МОНА? — крикнула Наташа.

— Наверное, в Москву сбежала, — Вика пыталась найти шлепанцы, — ей тут климат не подходит…

Мону Ли уложили, перебудив уснувших предрассветным сном студенток актерского, приехавших на показ «Волшебной лампы». Целоваться сил не было, поделились одеялом-подушкой, и уснули. До обеда. И до обеда весь лагерь стоял на ушах — искали Мону Ли. Директор, привыкший в Артеке ко всему, вплоть до внезапных родов у одной пионерки из старшего отряда, тут перепугался не на шутку. Все руководство лагеря, плюс местная милиция — прочесали территорию, ужаснулись, увидев погром в палате, тут же все соединили со вчерашним «концертом» Архарова, позвонили пограничникам, а дальше — все просто. Нашли спящую Мону, приложили пальцы к губам и вышли на цыпочках. Звезда, что скажешь!

Лёка Голубева пришла в себя от простого нашатыря по нос, но, увы — она ничего не могла вспомнить. Помнила, как пошла умываться, как легла — книжку перед сном прочесть — и все. Провал.

— Упала, — решила артековская докторша, — это с девочками бывает. Сны беспокойные.

— Ага, — добавила Наташа, — и все кровати перевернула, и простыни порвала.

— Ну-ну, — директор умоляюще замахал руками, — родители девочки нам все возместят, правда, Лёкочка?

— Я можно — папочке позвоню? — Лёка была хороша, как падший ангел, и тиха, как маленький лорд Фаунтлерой.

— Иди, иди, деточка, звони из моего кабинета! — директор пошел впереди, открывая двери.

— Ага, — сказала зло Вика, выметая осколки посуды, — это кайф, когда у тебя папа секретарь Обкома. А вот как жить тому, у кого мама уборщица в столовке, я не знаю.

— Ну, че ты ноешь-то, — Викина соседка заправляла койку, — тебя ж послали в Артек-то. Ты, видать, шибко умная? Или по комсомольской работе продвинули? Вика промолчала.

В Артеке был свой Концертный зал под открытым небом. Сейчас там суетились ребята, налаживая аппаратуру, растягивая экран, звуковики проверяли колонки и микрофоны. Показ был назначен, в виде исключения, на девять вечера. К нужному часу все тонуло в цветах, отряды пионеров и комсомольцев шли ровным строем, под музыку горна и барабанный бой, который наконец кто-то догадался сменить затейливой восточной мелодией. Ряды тут же расстроились, все перемешалось, занимали места, галдели, кидались фантиками, кто-то из младших приволок толстого столовского кота Тузика, кот орал, ему ответила овчарка Артек, старшие уже пили вино, передавая его за спинками кресел, — было все, как обычно. Но тут вспыхнули прожектора, грохнул почему-то марш «Прощание славянки», и по ковровым дорожкам на сцену поднялись Вольдемар Псоу, Лара Марченко, Саша Архаров, Леонид Северский, художник, оператор, и все, кто хотел приехать на недельку на «ЮБК» — Южный Берег Крыма. По рядам, где сидел старший отряд, прошелестело — а Монка где? В Москву сбежала? Сбежала! Я сама видела, как она садилась в автобус! Да, как это она без документов? Ври больше! А ее Архаров увез. Ой, ну Вика, тебе бы по телевизору мальчика Колокольчика из города Динь-Динь играть… А что у них с Архаровым? — вытягивали шеи верхние ряды. — Он чего, на ней женился? Да? На ком? На Монке! А ну, тихо! — рявкнули рассредоточенные в рядах вожатые. Сейчас выведем говорунов быстро!