Монах и черногорская вила

Мальчиком Раде, как и положено, ходил в подпасках, потом в пастухах. Он знал наизусть все тропы по склонам горы Ловчен, самой высокой в его краю. Здесь состязался со своими сверстниками; кто дальше забросит камень, кто резвее прыгнет с места или с разбегу, кто дольше удержится за гриву злого коня, кто самый меткий в стрельбе из тяжёлых отцовых джеверданов. Здесь жадно слушал он рассказы про белых дев — черногорских вил, живущих в пещерах Ловчена. Вилы — суровые вещуньи, обитают при реках, ручьях и в горах, кричат громким голосом, предупреждая своих побратимов-юнаков о грозящей им беде или предрекая погибель тем, кто не считается с их советами.

Сам он, сколько ни бродил мимо пещер, никогда не встречал вилу наяву, да и испугался бы такой встречи. Зато с весны до осени каждый день мог наблюдать летающих туда-сюда вилиных коников — стрекоз.

Отсюда, с Ловчена, видна была ему вся Черногория: солнце каждое утро поднималось со стороны загороженного скалами Косова поля, а садилось в море, даже за море, туда, где живут латины, и опять сияла над Ловченом звездная псалтырь, испещрённая торжественными и вселяющими смятение письменами. Да, Черногория отгорожена от иных земель утёсами и морем, но зато ближе всех вознесена к небу, так близко, что голова чуть кружится от созерцания его несметных богатств.

И такова доля любого черногорца — он и нищ и богат сразу. Взять хотя бы Негуши. Жалкое, забытое Богом селение, каждый с этим согласится. Но род Негошей, к которому принадлежит Раде, уже больше ста лет держит над Черногорией два скипетра — государственный и церковный. Первым в этой чреде был митрополит Данило, правивший страной в конце семнадцатого века и очистивший её от потурченцев, которые крест своих отцов сменили на стамбульскую луну. А последним — нынешний владыка Пётр, родной дядя Радивоя. Этого человека земляки при жизни почитают за святого — за его мудрость и доброту, за бесстрашие в войнах против турок и французов.

А вот Раде, несмотря на такое родство, пасёт овец своего отца, как и другие мальчишки, потому что черногорцу не пристало стыдиться ни бедности, ни любого труда.

Правда, подошла пора, и дядя отдал его учиться родному языку, а заодно и итальянскому, в Боку Которскую. Потом подростку велено было явиться в Цетинье, и он стал заниматься здесь у дядиного секретаря Симы Милутиновича, про которого говорили, что он поэт, но не могли объяснить, что это значит.

Впрочем, подростки сами обо всём быстро догадались. Когда они смотрели на Симу Милутиновича, когда слушали его речи, они просто задыхались от жара этих речей и поневоле у них приоткрывались рты.

— Какого дьявола завтрашним юнакам сидеть в каменных стенах! — хмурился, сверкал очами Сима. — Лучшая для вас школа — горы, вольная воля! В горы нужно идти только на босу ногу. Что такое? В кровь расцарапаны ступни? Эка беда! Может, вы еще в обморок упадёте при виде двух-трех капель крови на острых камнях! И кто поверит, что вам не хватает воздуха при быстрой ходьбе наверх. Вон его, воздуха, сколько вокруг! И шапки незачем нахлобучивать на голову, не басурмане же мы. Или боитесь, что у вас мозги от солнца растопятся, как сало?.. Словом, что касается выносливости, запомним хотя бы вот что. Сократ, призванный на войну, несколько часов шёл босым по замёрзшему озеру. На севере люди спят, зарывшись в сугробы. Байрон переплывал расстояние вполовину Ядранского моря. Суворов провёл целую армию русских через альпийские льды и одолел Чёртов мост, по которому даже кошка боится пробежать… Вы ведь знаете эту пословицу: в горах растут герои, а в долинах — тыквы. Сербия и Черногория — колыбель героев. Лгуну, который скажет противное, пожелаем встретиться на том свете с самим Милошем Обиличем… Даже изнеженный лежанием на восточных диванах немецкий поэт Гёте, услышав песни о наших юнаках и гайдуках, пожелал перевести что-нибудь с сербского на немецкий. Сербские песни знают уже и в России. Кто самый большой у них поэт? Конечно, Александр Пушкин. Когда сам я жил в Одессе, Пушкин тоже там жил и тоже наведывался часто к Ризничам. Между прочим, Ризнич дал мне тогда деньги на издание поэмы «Сербиада»… Но возвратимся к теме выносливости. Итак, нужно научиться отлично прыгать по горам, лихо скакать верхом, не боясь круч и горных речек, метко стрелять по летящим предметам, например, по этому вот лимону, чтобы от него только брызги на камнях остались. Нужно запомнить как можно больше песен о героях старой и нынешней Черногории, о великих юнаках Сербской земли. И самым толковым учеником будет тот, кто не только сумеет спеть всем известное, но и своё, новое сочинит так, что не отличить будет от старого. Но кто сочинит такое новое, что способно потягаться силой со старыми песнями, про того мы скажем: это — поэт…