Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Студийского монастыря в решении сопротивляться претензиям императора на роль религиозного теоретика; немного позже, в 817 году, таких настоятелей осталось всего четыре, а в 818 году всего три игумена подписали вместе с Феодором прошение, направленное папе Пасхалию. «Почти все души слабеют, – писал Феодор, – и дают нечестивым подтверждение правоты ереси. Епископы Смирны и Херсона сдались, среди настоятелей так же поступили игумены Хрисопольского монастыря, монастыря Диоса и Хары, а также почти все столичные игумены». В каждом монастыре монахи следовали примеру своего настоятеля, и, значит, большинство игуменов и монахов столицы и ее пригородов отступили от ортодоксальной веры. Только Студийский монастырь благородно и постоянно боролся за нее. Разумеется, и там были прискорбные случаи отступничества, и Феодор заботливо сообщал об этом всем подчиненным ему братьям, прося их молиться за виновного и предупреждая, что все они слабы; но гораздо больше в этой обители было доблестных людей, которых не пугали ни пытки, ни мученичество. «Вы, – говорил он подчиненным ему монахам, – являетесь, по милости Божией, светом для Константинополя, а возможно, для всего мира».

Здесь будет полезно отметить, что студиты лучше остальных сопротивлялись действиям, направленным против их веры и их добродетели, благодаря строгой дисциплине, которую установил для них их игумен. Даже когда императорский деспотизм разбросал их по миру и отделил большим расстоянием от их вождя, тот продолжал руководить ими очень активно и бдительно. Феодор неутомимо писал им письма, объединял их в группы, насколько позволяли обстоятельства, обязывал их всегда соблюдать правила их религиозного звания, и главное – никогда не отказываться от монашеской одежды и от общества своих братьев. Через много лет после Феодора один из историков императора Феофила сказал о монахах, живших в это царствование, что сдавались из них те, кто без уважения относился к своей монашеской одежде, пренебрегал трудом и пением священных гимнов, а те, кто остался верен монашеской одежде и носил ее, остались верны и добродетели.