Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Итак, этот епископ с тех пор мог по своему усмотрению изменять древние каноны о трех годах служения послушников, и длительность испытания будущих монахов определялась только его епископской волей. Игумен тоже получал полномочия принимать в монахи, как только пожелает, тех соискателей, которые покажутся ему достаточно подготовленными к этому, как будто время не самое надежное и грозное испытание для добродетели. Правда, Фотий ссылается на то, что время трудное. Но греческие монахи и до этого очень часто выдерживали и более ужасные опасности, как преследование сторонников Игнатия (предыдущее трудное время было, когда их преследовали иконоборцы). Но ни патриарх Никифор, ни доблестный Феодор Студит никогда не считали, что могут отказаться от предписаний святого Василия относительно набора новых монахов. Все их поступки были направлены только к славе Бога и спасению доверенных им душ. О Фотии нельзя сказать, что он был так же бескорыстен в своих намерениях: ему было в высшей степени выгодно льстить монахам, чтобы всеми возможными способами создать себе партию верных сторонников из людей, которые пользовались почетом в обществе и упорно отказывались согласиться с его религиозной политикой, так как он был противником Игнатия. Вскоре читатель увидит и другие признаки этой постоянной заботы Фотия, знакомясь с ролью, которую играли в церкви и государстве те монахи, о которых ему пока известны лишь их многочисленные жилища в великой столице, их уставы и их жизнь внутри общины.

Часть третья Монахи и духовные власти

Глава 1 Монахи и константинопольский патриарх

Читателю уже известно, что ни один монастырь не мог быть основан без согласия патриарха, ни один настоятель монастыря не мог вступить в свою должность, пока его избрание не утвердил патриарх. В день своего введения в должность на торжественной церемонии, которую возглавлял сам патриарх или его представитель, настоятель получал из его рук выданный патриархом официальный документ, в котором были четко указаны размер и границы прав и обязанностей настоятеля по управлению мирскими и духовными делами монастыря.

Но всегда ли игумены и монастыри, которыми они управляли, оставались верны указаниям своего епископа?

Многочисленные и разнообразные дела, которые требовали внимания константинопольских патриархов, вскоре стали мешать им осуществлять деятельный и результативный надзор за бесчисленными монастырями императорской столицы. Патриархам пришлось найти себе замену в лице представителей, которые обычно и были посредниками между монахами и патриаршей администрацией. Такой представитель имел титул «экзарх монастырей», что означало «главный инспектор».

Вначале кажется, что будет нетрудно выяснить, когда была учреждена эта высокая церковная должность.

Автор жития святого Далмация, настоятель константинопольского монастыря, носившего имя этого святого, упомянув о письме Далмация участникам Эфесского собора 431 года и об ответе собора этому почтенному архимандриту, добавляет, что это собрание отцов в награду за услуги, которые этот монах оказан православию, приняло указ о том, что он и его преемники навсегда становятся главами и экзархами всех существующих и будущих монастырей императорской столицы. Но большинство историков, хотя этот отрывок есть в большинстве рукописей, не считают его подлинным, потому что такого указа нет в актах этого собора, а полагают, что эти строки были вставлены в текст неразборчивым в средствах переписчиком, учеником или неумеренно пылким поклонником Далмация. В этих актах к титулу Далмация «архимандрит» много раз добавлен титул «отец монахов», но так называли в знак уважения и настоятелей других монастырей.

Правда, в конце послания, направленного этому собору константинопольским духовенством, стоит подпись: «Далмаций, священник и архимандрит, отец монастырей», но и в этом случае смысл текста очень неясен, потому что в другом месте послания к имени Далмация добавлено слово «епископ», а это явная ошибка. Однако возможно, что этот почтенный настоятель действительно был отцом или архимандритом, то есть, иначе говоря, экзархом монастырей императорской столицы. Он мог получить это звание согласно обычному порядку как доверенное лицо своего епископа, например Аттика (406–426), Сисинния или какого-нибудь другого патриарха. Сын Далмация Фавст стал монахом в том же монастыре. После смерти своего отца он стал архимандритом этой обители и, возможно, унаследовал от отца обязанности экзарха. Затем еще три священника и архимандрита того же монастыря Далмация – Тимофей немного позже, Александр в 518 году и Мариан в 536 году – добавили к своему имени титул «экзарх почтенных монастырей столицы империи». Начиная с Мариана именно такой вид, как правило, имел официальный титул верховного настоятеля константинопольских монастырей.