Монашка и дракон

— Рад видеть тебя, малыш! — крикнул король. — Ты так торопился, что даже не успел приодеться? Спасибо хоть, штаны надел — тут ведь дамы!

Гидеон быстро взглянул в мою сторону — словно погладил взглядом. Мне ужасно хотелось броситься к нему, прижаться, пряча лицо у него на груди, но я не осмелилась. Сравнивая драконов, я подумала, что король — огромный даже в образе человека — драконом будет гораздо сильнее Гидеона, тем более, в королевской свите, наверняка, найдется еще пара-тройка чудовищ. Неразумно дразнить их.

— Какая отменная шутка, — сказал Гидеон, подходя к королю без поклона. — Я, значит, приезжаю к тебе в столицу, а ты тем временем уже у моего замка…

— Шутка почти удалась, — засмеялся Рихард, — но ты все испортил. Хотел бы я знать, кто из твоей дворни так ловко обошел моих людей. Тебе ведь послали голубя? — он спросил об этом небрежно, как бы между прочим, но глаза зло блеснули.

Фрида внезапно побледнела, и поднос в ее руках опасно задрожал — еще чуть-чуть и… Я направилась к драконам, привлекая внимание, и низко поклонилась Гидеону:

— Приветствую вас, милорд. Счастлива, что вы вернулись. В ваше отсутствие мы старались угодить его величеству и едой, и развлечениями, но теперь вы здесь — позвольте мне удалиться, чтобы не мешать вашей встрече.

— Уходи, — махнул рукой Гидеон.

— Как это — уходи?! — изумился король. — Ги, мальчик мой, ты всерьез намерен лишить нас такого сокровища? Ну нет, я настаиваю — пусть красавица останется. На нее просто глядеть — уже удовольствие, — он облизнулся, и Гидеон стиснул зубы так, что желваки заиграли. Король заметил и хихикнул: — Поросенок был вкусный, но теперь я хочу вина и яблочного пирога. Твои повара меня порадуют? А девчонка пусть останется.

Последняя фраза была произнесена без тени шутки, и Гидеон, помедлив, сел в кресло возле короля, а мне указал на место рядом с собой.

Я села на лавку, как приговоренная к смертной казни. Как я надеялась на возвращение милорда, как мечтала, что он появится. Но вот он появился — и опасность не умалилась, а стала больше. Потому что теперь я боялась не только за себя, но и за… него. Боялась за дракона! Кто бы мог подумать, что такое когда-нибудь произойдет! Наклонив голову, я попыталась сдержать дурацкий смех, который так и просился наружу. Это от страха, от страха люди тоже смеются. Но нельзя показать, что страшно…

— Ты и правда прогнал своих баб и родного брата из-за нее? — спросил король, которому поднесли горячий яблочный пирог — с золотистой корочкой, политый сливками и посыпанный тертым мускатным орехом.

— Это было мое решение, она ни при чем, — ответил Гидеон, делая знак, чтобы и ему подали поросятины и пирога.

— Вот и я про то же, — согласился король, вонзая зубы в нежное тесто. — Когда Дилан мне рассказал, я ни слову не поверил. Ты знаешь, что он прибежал жаловаться на тебя? И на нее, — король кивнул в мою сторону. — Кстати, где он?

Бросились искать Дилана, но не нашли.

— Ну и пусть его. Как мне надоели эти суетливые людишки… — король покривился. — Прости, Ги, он твой брат, я понимаю, но он и в самом деле червяк. Как насели на меня с Маризандой — я выть был готов. Ну бабу-то я понимаю — ей досадно, что нашлась недурная замена, — он засмеялся и пододвинул ко мне блюдо с пирогом. — Попробуй, а то не ешь ничего. Женщинам надо есть сладости, от этого и нрав становится сладкий. А ты, вроде, строптивица?

Пока Фрида отрезала кусок пирога и выкладывала его на тарелку — для меня, я медлила с ответом. Король не дождался и обратился к Гидеону:

— Кстати, я подписал твое прошение о разводе на прошлой неделе. Теперь ты свободен, как ветер.

— Неожиданно, — сказал Гидеон, насаживая на вилку жареное мясо и отправляя в рот. — А письмо тогда к чему?

— А почему ты не привез ее, как я приказал? — король подбоченился, глядя из-под бровей. — Что за тайны, Ги?

— Какие тайны? — он пожал плечами. — С каких это пор тебя так стали волновать люди? Зачем она тебе в столице?

— Ты не прав, — Рихард навалился грудью на стол, придвигаясь ближе к Гидеону, и дубовая столешница затрещала. — Это племя у меня — как стрела в одном месте. Конечно, люди только и способны, что выпрашивать у хозяина кости, как собаки. Они годны только чтобы подчиняться, никакого толку…

— Зато от нас — сплошная польза, — сказал Гидеон. — Мы уже оборзели от своей безнаказанности. Как свиньи, которые жрут, жрут и все им мало.

Я незаметно под столом ущипнула его за бедро, чтобы придержал язык.

Король взял еще кусок пирога и начал жевать, буравя Гидеона взглядом.

Лорды за столом притихли и опустили вилки и ложки. Фрида поставила передо мной тарелку, но хотя пирог удался поварам на славу, я едва ли смогла бы проглотить хоть кусочек.

— …они как собаки, — повторил король, — выпрашивают кости, виляют хвостами, но сними с них намордник — вгрызутся в тебя! Собачья порода неистребима.

— Так мы про людей или про собак? — с вызовом спросил Гидеон.

Некоторое время драконы пристально смотрели друг на друга, но потом вернулись к тарелкам.

— А я ведь к тебе по делу, — сменил тему король.