Монашка и дракон

— М-м… — дракон глядел в потолок, прижмуривая глаза. — Это сладко, сытно, забавно. Да, очень похоже на то, что стряпала моя бабка. Но это вкуснее.

— Да вы прирожденный дипломат! — не удержалась я от похвалы, протягивая ему еще кусочек.

— Не без этого, — притворно вздохнул он и за третьим кусочком потянулся уже сам.

Я поставила поднос на кровать, чтобы ему было удобнее, и смотрела, как кушанье исчезает с тарелки. Запив вином, дракон довольно кивнул, облизывая губы. Язык у него был уже человеческим.

— И правда, сразу полегчало. Ты уверена, что не колдунья, Виенн? И вот это все — не твои чары?

Конечно же, он шутил, и я ответила ему в тон:

— Что вы, милорд. Если бы Виенн была колдуньей, полмира бы уже полегло. И вы в числе первых.

— Не верю, — он лениво потянулся, — ты очень добрая колдунья, — и добавил, отбросив шутки: — Почему ты заботишься обо мне?

— Вы же сами разрешили, милорд, — напомнила я делано безразлично.

— Не знаю, зачем я позволил тебе прийти.

— Наверное, потому что сами этого хотели, — предположила я. — Насколько я успела вас узнать, вы никогда не сделаете ничего против своего желания.

— Хотел… — он задумался. — Я даже Дилана не впускал по субботам, а малютка Виенн сказала, что придет, и я не воспротивился. Но не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я. Почему ты взялась помогать мне? Ведь для вас, людей, драконы — порождение тьмы, зло, захватчики и убийцы.

Теперь наступила моя очередь собраться с мыслями. Я вертела серебряную ложечку и молчала.

— Виенн, — поторопил меня Гидеон. — Я услышу что-нибудь в ответ?

— Услышите, милорд, — отозвалась я. — Но, право же, не знаю, что вам сказать. Я решила позаботиться о вас, потому что это милосердно, а милосердие надо проявлять и к врагам. Но даже не в этом дело. Наверное, мне бы хотелось, чтобы вы и дальше вели суды справедливо. Вы, драконы, пришли к власти, но ничего не поменяли в жизни людей в худшую сторону. Даже законы установили более гуманные, отменили смертную казнь. Поступки, порой, говорят лучше слов. С вашей стороны, со стороны драконов, это были хорошие поступки. Уйдете вы — кто придет на ваше место? Будет ли людям от этого лучше? Лучше уж вы, чем господин Дилан. Пока все хорошо, не надо ничего менять. Как говорили в древности: лучшее — враг хорошего.

— Признаюсь, желал услышать нечто иное, — произнес он, потирая подбородок, на котором пробилась щетина.

— Прошу простить, если разочаровала.

— А меня ты считаешь хорошим? — спросил вдруг он.

Я колебалась несколько секунд, а потом ответила:

— Да, милорд. Пока вы не сделали ничего слишком уж плохого. Пока мне особенно не в чем вас упрекнуть.

— Какой двусмысленный ответ. Но ты больше не сбежишь?

— Если не дадите повода для этого.

— Виенн! — глаза его загорелись, и он подался вперед. Одеяло опасно соскользнуло с его груди, и я только тихо всхлипнула, когда он схватил меня за руку. — Виенн, я никогда не сделаю ничего, что было бы тебе противно. У тебя не будет больше повода к бегству, клянусь…

Я остановила его, положив палец ему на губы:

— Не надо клятв, милорд. Как сказано в Писании — пусть ваше «да» будет «да», а «нет» — будет «нет». Все остальное — от лукавого. Если вы поели, то отдохните. Я оставлю вас.

— Не надо тебе уходить, — сказал он, перехватывая мою руку, но я высвободилась, а он не стал удерживать.

— Вижу, что вам уже лучше, а мне тоже надо поесть и отдохнуть, — я поворошила угли и забрала поднос, поставив на него маленький светильник. — Наверное, уже понедельник, а я обещала помогать вам в субботу и воскресенье. Мое время вышло, и я удаляюсь.

Дракон не пытался меня остановить, но когда я была возле порога, окликнул:

— Виенн!

— Да, милорд?

— Сними платок?

Сейчас глаза его блестели жадно, но я с улыбкой покачала головой:

— Нет, милорд. Это не будет полезно ни вам, ни мне. Спокойной ночи.

— Она могла бы быть спокойной, — проворчал он напоследок.

Вспоминая его разочарованное лицо и посмеиваясь, я спустилась во двор и пошла по направлению к кухне, когда тишину ночи нарушил женский яростный вопль.

Крик Мелюзины. И доносился он с восточной стороны.

39. Красивый и ядовитый (часть первая)

Женский крик, полный ярости и боли, разнесся над замком и оборвался так же резко, как зазвучал. Поставив поднос с чашками прямо на брусчатку двора, я бросилась обратно в замок, прикрывая светильник ладонью, чтобы огонек не погас. Я взбежала по лестнице, на одном дыхании промчалась по галерее, где когда-то встретила Офельена, крадущегося в лунном свете, за пару минут преодолела винтовую лестницу и распахнула двери на верхнюю площадку башни.

Пусто! Но кто-то был здесь!

Я увидела, что сор в середине площадки разметен ровным кругом, а в центре лежала какая-то вещица. Встав на одно колено, я внимательно разглядела ее. Это была глиняная фигурка, изображавшая человека. Крохотный человечек, не больше ладони, с дырой в груди. Глина была еще влажная — я потрогала ее пальцем. Я была уверена, что фигурку оставила та, что только что кричала в ночи. Но кто она? И что за странное детское занятие в такой поздний час?