Монета скифского царя

Вячеслав Алексеевич вернулся из кабинета с пачкой купюр.

— Мы вызовем такси. Тебя доставят до места, — сказал он и вручил Насте деньги.

Она обвила его шею руками, встала на цыпочки и приникла к губам. И проделала все это настолько технично, что Вячеслав Алексеевич не успел отреагировать.

— Послушай, — воскликнул он, когда Настя от него отлепилась, — не смей вести себя так! Тем более при моей дочери.

— Она уже взрослая, — заметила Настя.

— Людмила! Вызови такси! — сказал Вячеслав Алексеевич, потом обернулся к Насте: — Если хочешь, чтобы я и впредь помогал тебе, не смей выкидывать таких номеров. Я не люблю тебя и не собираюсь возвращаться. И деньги я тебе дал в последний раз.

— На что я буду жить? — спросила Настя, по-детски надув губки.

— Устройся на работу и живи так, как живут другие одинокие женщины.

— У тебя двойные стандарты! Твоя дочь не работает, а ты ее обеспечиваешь.

— Тебя я тоже обеспечивал. Но ты мне больше не жена. И вот еще что… — Вячеслав Алексеевич покосился на Дайнеку и заговорил тише: — Хотелось бы мне узнать, куда подевались деньги со счета, который я открыл для тебя «на черный день».

— Для меня теперь каждый день — черный! — воскликнула Настя и разрыдалась.

— Это запрещенный прием. Повторяю, я к тебе не вернусь, потому что люблю другую женщину.

— Чего же ты не у нее? — спросила Настя и мстительно улыбнулась: — Тебя выгнали из дому?

Если бы Дайнека могла, она бы своими руками вытолкала Настю из квартиры, чтобы прекратить мучения отца. Дзынькнула эсэмэска, и она громко сказала:

— Папа! Такси приедет через минуту.

— Я тебя провожу. — Вячеслав Алексеевич взял Настю за локоть, предупредив Дайнеку: — Расплачусь за такси, потом покурю на улице.

— А вареники? Они же остынут, — запротестовала она.

— Ничего. Я скоро вернусь.

Дайнека не стала настаивать, сообразив, что отцу нужно время, чтобы прийти в себя. Ему было неловко перед ней за ту сцену, которую устроила Настя.

В который раз Дайнека мысленно спрашивала себя: чем в свое время отца привлекла Настя? Теперь, будучи взрослой женщиной и повидав многое, она сделала вывод, что, с одной стороны, мужчины такие же люди, как женщины, но с другой — они совершенно разные. На ум пришла расхожая фраза о том, что мужчина думает не головой, а…

«Стоп! — приказала себе Дайнека. — В конце концов, он мой отец, а Настя, по счастью, уже не его жена».

В дверь позвонили, и Дайнека открыла ее в уверенности, что вернулся отец. Но это был Вешкин:

— Здорово!

— Ты чего? — удивилась Дайнека.

— А я позвонил Вячеславу Алексеевичу и предупредил, что приеду. — Вешкин потрепал за ухо Тишотку: — Как дела, друг? — И снова обратился к Дайнеке: — Где отец?

— Он вышел покурить.

— Значит, скоро придет.

— Проходи. — Дайнека провела Вешкина в отцовский кабинет и положила перед ним свой телефон: — Последняя запись в диктофоне — мой разговор с Благовестовым. Придет отец — прослушайте вместе.

В прихожей хлопнула дверь, раздались шаги, и в кабинете появился Вячеслав Алексеевич. Увидев Сергея Вешкина, он заметно обрадовался — при нем Дайнека не стала бы говорить про Настю.

Дайнека повторила:

— В телефоне — мой разговор с Благовестовым. Можете прослушать его.

Сказав так, она забрала Тишотку, закрыла дверь и направилась к городскому телефону. С того самого момента, когда за Настей закрылась дверь, она мечтала позвонить Елене Петровне. Пришло время осуществить эту мечту.

Дайнека набрала номер и, дождавшись ответа, сказала:

— Елена Петровна! Прошу вас, помиритесь с отцом!

— Во-первых, здравствуй. Во-вторых, откуда такая прямолинейность? В прошлый раз у тебя, по крайней мере, была подводка.

— Простите…

— Я пошутила, что-нибудь случилось?

— Он очень переживает.

— Я — тоже. Но дело в том, что причина не во мне.

— А в ком? — удивилась Дайнека.

— Если ты не знаешь, сегодня утром я позвонила Славе.

— И что?

— Он не взял трубку.

— Может, пропустил звонок?

— Даже если пропустил, мог перезвонить. Разве не так?

— Да что же это такое… — обреченно проговорила Дайнека.

— Не мучайся, Людочка. Все образуется.

— Мне невыносимо видеть, как он страдает.

— Страдает не только он, — назидательно проговорила Елена Петровна. — Мне тоже сделали больно.

— Кто бы с этим поспорил…

— Нам всем остается только терпеть и ждать.

— Это не мой вариант. Я хочу действовать.

— Смешная ты девочка. Честная и прямая, но пока не совсем взрослая. Как мне хочется, чтобы у тебя все было хорошо. От Джамиля не было весточки?

— Нет. Ни одной.

— Мне кажется или… — вкрадчиво проговорила Елена Петровна и уточнила: — В твоей жизни что-то изменилось?

— Да… — чуть слышно проронила Дайнека.

— Ты встретила другого человека? — догадалась она.

— Угу…

— Ты уверена?

— Мне кажется — да.

— И что будет с Джамилем? Ведь он все равно вернется.

— Не знаю.

— Ну, что же… Не стану тебе советовать, — сказала Елена Петровна. — В таких делах советчиков нет. Тебе придется разбираться самой. Могу только сказать… — Она вдруг осеклась, как будто у нее запершило в горле.

— Что? — спросила Дайнека.

— Любовь — это божий дар. Ее ни с чем не перепутаешь. Не ошибись.

Из кабинета выглянул Вешкин:

— Срочно иди к нам!