Монета скифского царя

— Как я уже говорил, меня вызвали тульские криминалисты для проведения первичной экспертизы исторических ценностей. У скупщика краденого при обыске нашли четыре серебряные монеты, а также золотые предметы, которые он хотел переплавить в слитки. Благодарю тебя, Господи, что не позволил совершить это варварство! — Алехин воздел руки к небу, потом схватился за сердце.

— Пожалуйста, успокойтесь… — Дайнека взяла графин и налила в стакан воды.

— Не надо! — Алехин отыскал в пачке несколько фотографий: — Взгляните! Вот эти монеты!

Дайнека и Вячеслав Алексеевич склонились над снимками:

— Монеты похожи на те, что я купила у Велембовского, — определила Дайнека.

— Они не просто похожи. Они идентичны. Я видел их и держал вот этими вот руками! — Алехин показал ладони, потом вытащил из портфеля еще несколько фотографий. — Теперь взгляните сюда! Это — золотой гребень. Состоит из шестнадцати четырехгранных зубцов, которые венчаются фризом с фигурками животных. На самом фризе — лошади и скифские воины. Вес гребня почти триста граммов. Датирую его началом четвертого столетия до нашей эры! Однако впереди еще несколько экспертиз. Боже мой, — он импульсивно сдавил пальцами виски, — как кружится голова…

— Откуда он взялся? — спросил Вячеслав Алексеевич.

— Его, вместе с монетами и остальными предметами, нашли у скупщика краденого.

— Но как монеты и гребень попали к нему?

— Неужели не понимаешь, папа, он — скупщик краденого. — Дайнека взяла фотографии и пересмотрела их. — Трудно представить, что такое можно у кого-то украсть. — Она протянула Алехину одну фотографию и спросила: — Как называется эта штука?

Он взглянул на фотографию и быстро ответил:

— Бляшка. Или поясная пластина. В данном конкретном случае — левая. Такие штуки крепились на поясах древних скифов. Может показаться, что это резьба по металлу, на самом деле — чеканка.

— Значит, эту штуку можно назвать резной бляшкой?

— Если по незнанию — да.

— А эта витая штука? — Дайнека показала еще одну фотографию.

— Браслет. На окончаниях спирали с обеих его сторон прикреплены головы льва. Если присмотреться — в глазах вкрапление бирюзы. Браслет также можно причислить к скифским украшениям пятого-четвертого века до нашей эры.

— Послушай… — Вячеслав Алексеевич пристально посмотрел на Дайнеку. — Мне показалось или же в самом деле…

— Тебе не показалось, — сказала она. — Шнырь говорил о похожих предметах, называя их «бижутерией». Как еще назвать дремучему пьющему человеку гребень, резную бляшку и браслет с бирюзой?

— Что такое? — Алехин закрутил головой. — О чем вы?

— Кажется, мы знаем, у кого были похищены эти предметы.

— Да что вы! И этот человек знал об их ценности?

— Нам это не известно.

— А если спросить?

— Уже не спросишь. Он убит.

— Что неудивительно, — Петр Яковлевич тяжело вздохнул. — Могу предположить, что за эти сокровища погиб не один человек.

— Вы должны сообщить о находке в Отдел по борьбе с хищениями культурных и исторических ценностей, — сказал Вячеслав Алексеевич. — Там есть такой человек — Сокольский.

— Сообщу, но думаю, тульский следователь уже сообщил. — Алехин порылся в бумагах и наконец отыскал документ. — Вот он! Подписываем!

По дороге домой Вячеслав Алексеевич позвонил Кротову:

— Леонид Георгиевич? Здравствуйте, это Дайнека. Нет, ничего не случилось… — Помолчав, он уточнил: — Вернее, случилось. Если вы помните мои показания, Шнырев рассказывал про тайник в комнате Велембовского. Да… Да… Под половицей, все верно. Шнырев видел, как Велембовский прятал туда гребень, резные бляшки и браслет с головой льва. Он очень точно описал эти предметы. Сегодня я видел их на фотографиях. У вас, кажется, есть номер Алехина? Да-да, я вам его давал. Позвоните, Петр Яковлевич обо всем вам расскажет.

Закончив разговор, Вячеслав Алексеевич поудобнее устроился в водительском кресле и взялся за руль.

— Вот такие дела… — проговорил он безотносительно чего-то конкретного.

— Думаешь, старика убили из-за этой бижутерии? — спросила Дайнека.

— Она — бесценна. Даже если переплавить — получится слиток золота на очень большую сумму. Убивают и за меньшие деньги.

— Не хочется в это верить.

— Ты же слышала, что сказал Алехин? А он неглупый и опытный человек.

— Ужас какой-то.

— А как ты думаешь, зачем в комнате старика взломали пол? Наверняка искали тайник.

— И, кажется, нашли, — вздохнула Дайнека.

— Судя по тому, что позднее сняли весь пол, убийцы рассчитывали найти что-то еще.

— Когда я об этом думаю, всегда задаю себе один и тот же вопрос.

— Какой?

— Как сторож мог этого не услышать? Чтобы содрать с пола доски, нужно, во-первых, попасть в запертый дом. Во-вторых, принести туда инструмент. Наверняка эта работа сопровождалась большим шумом.

— Сторож пьющий? — поинтересовался Вячеслав Алексеевич.

— Наверное, да. Во всяком случае, он мне не рассказывал.

— Сто процентов — пьет. Что еще ему делать на дежурстве? На подобные объекты нанимают иногородних. Они там и спят, и живут. Это удобно. Приехал на две недели, вахту отстоял, потом — на неделю домой.

— Это ж как пить надо, чтобы не услышать треск отрывающихся досок?