Монгол. Черный снег (СИ)

Я слышала, как он встал, как его шаги заглушили тишину квартиры, но я знала, что он не ушёл. Знала, что он останется, чтобы следить за мной, чтобы убедиться, что я в порядке, даже если он никогда не скажет этого вслух.

Эти первые месяцы были самым странным временем в моей жизни. Время, когда я училась жить заново, училась понимать, что значит быть под защитой человека, который сам словно ищет, от чего ему нужно защищаться. Монгол не был моим другом, не был моим героем, но он был тем, кто дал мне новую жизнь, и я не знала, как благодарить его за это. А может, он и не ждал благодарности.

И потом, когда Ашер снова появился, когда они вместе сидели и что-то обсуждали, я слышала, как он шептал Монголу, что девчонка делает его слабым. Он не знал, что я слышу. Не знал, что каждое его слово впивалось в мою грудь, как нож. "Она тебя уничтожит, Тамир, ты это понимаешь?" — сказал Ашар, и его голос был полон беспокойства и…неприязни. Ко мне.

Я слышала, как Тамир выдохнул, и эта тишина после его выдоха была ещё громче, чем любые слова. "Не лезь. Она — моя забота. Тебя не касается," — сказал он, и я почувствовала, как от радости зашлось сердце. «Она — моя забота». Это намного больше, чем я от него ожидала. И в тот момент я поняла, что он борется не только с собой, но и с теми, кто пытался заставить его измениться, отказаться от меня.

Эти первые месяцы я боялась того, что однажды он уйдёт и не вернётся. Но каждый раз, когда он возвращался, каждый раз, когда его тень пересекала порог квартиры, я замирала от счастья. Он стал причиной моей радости. И я полюбила его. Не быстро, нет. Он вошел в мое сердце медленно. Но останется там навечно. Даже когда я умру я буду любить его.

Тамир никогда не говорил мне, зачем привёз меня. Никогда не объяснял, почему не оставил на улице, как других. Но я чувствовала, что это не было просто капризом. Это было чем-то большим. Это было чем-то, что он сам не мог объяснить, но что заставляло его оставаться рядом. И этого хватало. Мне хватало. Пока.

Глава 13

Монгол не обсуждал это со мной. Просто однажды утром сказал, холодным, твёрдым голосом: "Собирайся. Ты пойдёшь в школу." Это прозвучало, как приказ. Он купил мне целый ворох вещей. Красивых, дорогих. Не все было по размеру, но мне нравилось. Я была в восторге. Ведь это ОН выбирал их для меня.

Я помню, как он стоял в дверях, глядя своими ледяными черными глазами, и я не могла понять, что мне делать. Школа… Это место всегда было чем-то чужим для меня, далёким, недосягаемым. Как будто там находились другие люди, у которых было право на нормальную жизнь, на друзей, на мечты. Но не у меня. Я дрожала, натягивая одежду. Великолепную одежду, модную. Джинсы, свитер с пайетками, накинула рюкзак на плечо. Дорогой, брендовый. Дрожала, потому что не знала, что меня ждёт. Потому что боялась, что там будут смеяться, указывать пальцем, как это делали всегда. Я чувствовала, как руки трясутся, когда застёгивала красивую дутую куртку, и всё время думала: а зачем? Почему он делает это? Почему я вдруг должна стать частью этого мира, от которого меня всю жизнь держали на расстоянии?

Он отвёз меня туда, и пока мы ехали, не сказал ни слова. Его лицо было каменным, непроницаемым, как всегда. Он смотрел на дорогу, держа руль крепко, как будто от этого зависела его жизнь. Он не смотрел на меня, но в этом молчании было что-то такое, что помогло мне успокоиться, собраться с мыслями. Как будто его холодное спокойствие передавалось мне, давая понять, что это всего лишь очередная часть моей жизни, которую надо пережить. Я знала, что для него это важно, что он не просто так решил отправить меня туда. И я решила, что сделаю это. Ради него. Когда машина остановилась у школьных ворот, сердце бешено заколотилось. Я смотрела на здание, на толпу детей, которые спешили внутрь, смеясь, разговаривая, как будто для них это был обычный день. Для меня это был ад. Но я не смела сказать ему об этом. Не смела попросить отвезти меня обратно. Я не хотела быть слабой. Не хотела, чтобы он увидел, что я боюсь. Поэтому я просто вышла из машины, прижала лямки рюкзака к груди и попыталась не дрожать.

Он остался сидеть в там, и я была уверена, что это прощание. Что как только я войду в школу, он уедет и забудет обо мне. Может он нарочно привез меня туда…Потом придут соцработники и заберут меня в интернат. Я знала, что ему не нужна эта забота, не нужны эти лишние проблемы. Он никогда не показывал, что ему есть дело до меня. Но его слова всё ещё звенели в голове: "Ты пойдёшь в школу." Как приказ, который я не могла ослушаться.

Сделала шаг к воротам, чувствуя, как ноги становятся ватными. Я боялась каждого шороха, потому что не знала, что ждёт меня там, внутри. Будут ли на меня смотреть? Будут ли смеяться? И в этот момент я поняла, что боюсь не их, а себя. Своей слабости, своей беспомощности.