Монгол. Черный снег (СИ)

Когда я прошла через двери школы, всё внутри меня кричало: "Вернись! Убеги!" Но я не могла. Я знала, что он ждёт, что я сделаю именно это. И поэтому я осталась. Я сильная. Я достойна быть рядом с ним. И если он привез меня сюда и оставит — то значит это моя судьба. Я вырасту и снова его найду. Упрямая и сильная. Не ничтожество.

Первый день был невыносимо долгим. Я сидела за партой, словно затравленный зверёк, стараясь не привлекать внимания, не смотреть в глаза другим детям. Я чувствовала, как на меня смотрят, как шепчутся за спиной. Но это было не самое страшное. Самое страшное началось позже, когда я встретила её — учительницу, которая решила, что я её новая мишень. Её звали Елена Владимировна. Красивая, строгая, всегда идеально одетая. Сначала она просто смотрела на меня с подозрением, будто я какая-то ошибка в этом классе, что-то неправильное. Потом начала замечания, колкие фразы, которые заставляли меня сжиматься в кресле. "Что ты вырядилась Стрельцова? Перед кем выделываешься? Может, тебе стоит научиться прилично одеваться?" Она говорила это так громко, что все смеялись. Каждый её комментарий был как плевок в лицо, каждый её взгляд — как нож в спину. Я сидела, стискивая зубы, стараясь не показать, что меня это задевает. Но внутри меня всё горело. Она видела, что я молчу, и это раззадоривало её ещё больше. Елена Владимировна любила чувствовать власть. Она находила слабые места и давила на них. Вскоре её придирки стали жестче. "Стрельцова, почему ты молчишь? Думаешь, что лучше всех? Думаешь, что можешь сидеть и ничего не делать?" И я молчала, потому что не знала, как ответить. Не умела защищаться, когда на меня так нападали.

* * *

Это был день, когда она нашла повод сделать из меня посмешище перед всем классом. Она заставила меня выйти к доске, задала вопрос, и когда я не смогла ответить, начала смеяться. "Вот видите, дети, есть такие, как Стрельцова. Глупые, мажористые и никчёмные. Хотите быть как она?" Это было унижение. Я стояла там, перед всей аудиторией, и чувствовала, как глаза наполняются слезами, но я не могла заплакать. Я не могла позволить ей увидеть мою слабость.

После этого я сбежала из школы, побежала прочь, не зная, куда иду. Мне казалось, что весь мир смеётся надо мной, что я снова та девочка, которая никому не нужна. Я бежала до тех пор, пока не оказалась в тёмном, грязном переулке. И там я села на землю и заплакала, потому что не могла больше терпеть. Я была сломана. Я не хотела возвращаться. Я вспоминала как отец с матерью говорили мне что я ничто, что я пустое место, мусор, дрянь, тварь и сука.

…Но он нашёл меня. Я не знаю, как он узнал, где я. Не знаю, как долго он меня искал, но когда он появился в этом переулке, я поняла, что всё это время я ждала только его. Тамир подошёл ко мне, стоял рядом, не говоря ни слова. Я смотрела на его ботинки, потому что не могла поднять глаза, не могла признаться себе, что он увидел меня такой. Но он просто молчал.

— Вставай, — сказал он наконец. Его голос был твёрдым, как лёд. — В школу вернёшься. Я все решу. И еще…позволишь кататься на себе — не слезут. Начинай давать сдачи, Утенок!

Я не понимала, что он имеет в виду, но его слова звучали как приказ, от которого не убежать. И я подчинилась.

Через несколько дней я узнала, что Елена Владимировна в больнице. Сказали, что ее избили какие-то алкаши на улице, отняли сумочку, но никто не знал деталей. Только я знала, что это не случайно. Я не видела, как это произошло, но в тот день, когда она унизила меня перед всем классом, он узнал об этом. И я теперь знала, что он никогда не позволит кому-то причинить мне боль и уйти безнаказанным. Монгол не говорил мне ничего, но его глаза, когда он вернулся домой, сказали мне больше, чем любые слова.

Она исчезла из школы, и никто больше меня не трогал. Никто не смел даже косо на меня посмотреть, потому что они чувствовали его присутствие. Его тень нависала над каждым, кто пытался сделать мне больно. И я поняла, что с ним мне нечего бояться. Потому что он никогда не оставит меня одну. Потому что он всегда будет рядом.

Глава 14

Помню, как я заболела гриппом. Какой-то атипичной формой. Горячка пожирала меня, как огонь, оставляя от моего сознания лишь пепел. Я лежала в его огромной кровати, окружённая пустотой и мраком, чувствуя, как температура сжигает меня изнутри. Казалось, что воздух сам по себе тяжёлый, тянет к земле, давит на грудь, не давая вдохнуть. Мои губы пересохли, кожа горела, как в лихорадочном бреду, и я думала, что вот-вот исчезну, растворюсь в этой темноте, стану тенью, которая навсегда останется в этих стенах. Моя голова кружилась, и всё вокруг расплывалось. Я не могла различить, где реальность, а где кошмар. Иногда я просыпалась и видела перед собой странные образы, которые смешивались с воспоминаниями из прошлого — лица тех, кто смеялся надо мной, кричал на меня, бил. Я пыталась дышать, но воздух прорывался в лёгкие с трудом, как будто кто-то стягивал их крепкой верёвкой. Я хотела закричать, но не могла.