Монохромный человек (СИ)

— Они сами виноваты.

— Прости, двое твоих одноклассников сами виновны в том, что ты… пыталась зарезать их?

Гудкова глубоко, размеренно вздохнула.

Врач замолчал.

— Я их наказывала. — проговорила она угрюмо.

— Наказывала? — доктор чуть вскинул брови. — Могу ли я спросить, за что?

— За предательство. — процедила внезапно Гудкова. — Они… предали меня!

— Чем, Ксения? Они просто встречаются и…

— Они не должны были так делать! — Ксения затряслась, чуть наклонила голову ниже, сгорбилась. — Не должны… не должны… Не должны! Они виновны!

— Что ж… — проговорил доктор, наблюдая за Ксенией.

Но услышать, что он скажет ещё я не успела.

Это воспоминание растаяло в резком всплеске ослепительного света.

Свет погас, сник и перед глазами встала ночь.

Ясная, освещенная лучистым серебряным светом луны и сиянием звезд тихая летняя ночь.

Внизу спал город. Дома посматривали на улицы одинокими желтыми прямоугольниками светящихся окон.

Мне в лицо веял стылый воздух. Его резкие порывы рвали одежду, подбрасывали волосы за спиной.

Я стояла на краю дома. За бортиком крыши, далеко и внизу развернулись освещенные фонарями дворы и улицы.

Было тихо. Безлюдно. Поздно…

Рядом со мной по крыше прошел человек. Я с недоумением взглянула на него.

Это был парень лет семнадцати, наверное. Он шел к краю крыши, к бортику. Его взгляд был устремлен куда-то вперёд. Он шел как робот. Не разбирая дороги, ничего не видя перед собой.

С неизменным равнодушным выражением лица он забрался на бортик крыши.

Я ахнула, ринулась к нему, и остановилась.

Воспоминание, застучало в моей голове, это только лишь воспоминание… Призрак прошлого, не более.

— Внизу море! Теплая вода! — раздался злорадный женский голос.

Я обернулась.

Ксения. Стоит в нескольких метрах от края крыши.

В свете луны лихорадочно блестели её глаза. Её взбешенный жаждущий взгляд был устремлен на парня.

— Ты ведь хочешь искупать, Антоша? Хочешь?

— Хочу… — отозвался безжизненным голосом парень.

— Ну, так прыгай! Прыгай! Прыгай! — вскричала Ксения. — Давай!

Парень стоял. Не двигался.

Бесстрастный взгляд глядел в ночь. Ветер ерошил его волосы, играл футболкой. Ветер словно отговаривал парня от задуманного.

— Давай! — вскричала Ксения.

— Н-нет… — заикнувшись пролепетала я.

Я испуганно смотрела на неизвестного мне Антона и желала, чтобы он очнулся.

Он был то ли в трансе, то ли под гипнозом. Но… самое главное, что он не повелевал своей волей. Его тело не подчинялось ему, его разум как будто спал или был подчинен чужому велению.

Я оглянулась на Ксению.

Она выглядела жуткой.

С черными распущенными волосами, опустив голову, она смотрела на Антона исподлобья хищным, маниакальным взглядом.

Она оскалилась в безумной, злой улыбке.

— Давай… — прошипела она.

Антон шагнул вперёд.

— Стой! Нет! — выкрикнула я.

Сердце прыгнуло в груди. Антон бесшумно шагнул в ночь.

Миг и в тишине, безмолвно он утонул за краем крыши.

Тихо, молча, не заметно.

Для себя, для ночи, для города… Для всех.

Я несколько секунд ошарашенно смотрела перед собой, глядя на то место, где только что, секунду назад стоял загипнотизированный парень.

Затем я медленно оглянулась на неё.

О, она торжествовала. Улыбалась, неподдельно радовалась и была преисполненная счастья! Казалось, ещё немного и Ксения вовсе запоёт!

Я с потрясением наблюдала, как Гудкова, чуть ли не прыгая от радости, беззаботно направилась к выходу с крыши.

Нервно сглотнув, я оглянулась на место, где стоял Антон, затем осторожно приблизилась к нему.

Сердце в груди забилось тревожно и нетерпеливо.

Сердце, словно отражая мое настроение, выражало страх и необъяснимое желание увидеть, что случилось с Антоном.

Не верилось, что он вот так легко и…

Однако вспышка белого света пресекла мои попытки увидеть мертвое тело Антона, лежащее где-то внизу на асфальте, во безымянном дворе.

И слава Богу!

Череда воспоминаний в моей голове резко ускорилась.

Отдельные отрывки эпизодов сменяли друг друга. Вспышки белого света резали глаза, заставляли меня морщиться.

Я следила за жизнью Ксении.

Это было похоже на стремительно слайд шоу…Только слайды все были живые, реальные, настоящие!

И после каждого слепящий белый свет.

После очередной вспышки, я увидела мокрое лобовое стекло автомобиля.

Перед моими глазами по стеклу шустро сбегали капли воды.

Через мокрое стекло расплывались огни ночного города.

— Ника. — Стас тронул меня за плечо.

Я вздрогнула. Я ещё не успела понять, что нахожусь в реальности.

После таких долгих приступов видений, не сразу осознаешь, что действие вокруг тебя уже происходит сейчас, в настоящем, в текущей реальности.

Иногда мне кажется, что я могу сойти с ума.

— Как ты? — спросил Корнилов с заботой.

Он чуть сжал мою левую руку.

Я закрыла глаза, откинулась на спинку сидения.

Кровь шумела в голове. Перед глазами стояли образы увиденных воспоминаний.

— Я знаю, где она. — сказала я и открыла глаза.

Стас кивнул.

— Сможешь показать дорогу?

— Да. — уверенно кивнула я.

Меня начал одолевать небольшой озноб.

Тут дверца в машин открылась. Послышался шум дождя и шипение воды в лужах.

Вместе с Колей Домбровским внутрь забрался прохладный, сырой воздух.