Монохромный человек (СИ)

— Каталептическое окоченение? — кивнул Стас.

— Похоже. — хмыкнул Ящер. — Их не застрелили, не прирезали и не удушили, как в прошлый раз.

Яша лукаво стрельнул глазами в Стаса.

— Угадаешь? Или сказать?

Стас не изменился в лице.

— Яд. — ответил он спокойно.

— Ежу понятно. А какой? Что за вещество? Э?

Стас ещё раз окинул тела изучающим взглядом. Вздохнул.

— Экзофтальм и каталептическое схватывание мышц тела без поражения центральной нервной системы… — в слух рассудил Стас. — Думаю это обычный стрихнин.

— Почему именно стрихнин? — удивился Яша. — Им же насекомых травят…

— Вот именно. — Стас снова прошел. — Заморачиваться не надо. Достать легко.

— Да? А как по-твоему он заставил их всех нажраться яда? Спорим они приняли его одновременно? — не унимался Яша.

— Не буду я спорить. — нахмурился Стас. — Я не сомневаюсь, что они выпили яд синхронно.

— И как же…

— Шантаж. — ответил Стас. — Видел девушку, которую увезли врачи?

— Выжившая. — кивнул Яша. — Не понятно, как… Полицейский, который ей обнаружил, сказал, что она несла какую-то жуткую бессмыслицу… Что… Ну… Кто-то внутри неё… Что какой-то «Он» проник в неё… Она плакала и просила помочь ей…

Стас внимательно посмотрел на Яшу. Он вспомнил слова Гудковой.

«Он заполняет их собой! Он делает нас частью себя! Частью баланса!»

Корнилов пригляделся к мужчине, что висел за спиной Яши. Его лицо показалось ему смутно знакомым.

— Что такое? — спросил Ящер. — Ты его знаешь?

Стас несколько мгновений светил в лицо полного мужчины, с белой кожей и черными волосами.

Корнилов задержал взгляд на его угольно-черных глазах.

— Да. — проговорил он тихо. — Это журналист «Философского проспекта». Это Марк Лунин.

Стас перевел взгляд на женщину слева от Марка.

— И его жена. — сухо добавил Стас.

Он тягостно вздохнул. Корнилову не составило труда представить, какой шум теперь поднимет пресса.

Монохромный человек убил восемь людей, и среди них журналист одного из популярнейших журналов страны.

А главный редактор, сейчас сидит в одной из камер в расположении управления Уголовного розыска.

— Твою мать. — не сдержался Стас.

Эпизод третий «16: черно-белый театр»

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 августа

Он смотрел перед собой, в пустоту.

Его нерушимый, отстраненный взгляд был направлен в невидимую даль, выходившую за грань помещения, в котором он находился.

Он смотрел на ряды пустых черных стульев и вспоминал лица жертв, в доме на Ореховом бульваре.

Вспоминал их застывшие в посмертных судорогах тела и замершие навсегда лица, с выражением сонной печали.

Убийца, относительно мышления которого у Стаса пока были только догадки, совершил очередное, ужасающее злодеяние.

И он, начальник особой оперативно-следственной группы, не смог ему помешать. Опять.

Это чувство болезненной тягостью легло на душу. Нет, подполковник Корнилов не собирался заниматься самобичеванием.

Тем, чьи жизни отнял Монохромный человек, это не поможет. Равно, как и их родным.

Но Стаса угнетал тот факт, что он ещё не приблизился к убийце настолько, чтобы быть способным предотвратить следующее убийство.

А оно будет, в этом Стас не сомневался. И, в этом конечно он не признался бы никому, даже генералу Савельеву, но скорее всего Монохромный человек окажется впереди и в следующий раз.

Стас понимал, что он не должен давать волю чувствам и эмоциям. Не должен дать им поглотить себя, утонуть в них.

Он может позволить себе растаять в жалости и сочувствии к жертвам убийцы. Ни то, ни другое не поможет его поймать.

И, да он должен быть морально готов, что Монохромный человек убьет снова.

И он не сумеет ему помешать.

Корнилов пытался принять мысль о том, что с высокой вероятностью проиграет убийце снова. Проиграет новых жертв, новые утерянные жизни.

Гадкая мысль неожиданно проникла в его сознание. Мысль о том, что у будущих жертв Монохромного человека, скорее всего нет родных. А если и есть, то только самые дальние, и возможно им нет никакого дела…

Стас поморщился. Усилием отогнал эту низменную мысль. Устало потёр переносицу.

Из-за двери конференц-зала донеслись шумные голоса и шум шагов десятков ног.

Стас устало посмотрел на дверь.

Она внезапно быстро открылась, и в зал гурьбой ввалилась толпа журналистов.

Стас флегматично наблюдал, как они занимают места в рядах черных стульев.

Рядом с Корниловым, за длинным столом с микрофонами сел Аспирин.

— Ну, что? — шепнул он. — Продумал речь?

— Так точно.

— Отлично. И сделай лицо не такое печальное, будь добр. Тебя будут фотографировать. Люди не должны видеть такое лицо у сыщика, противостоящего одному из опаснейших убийц.

Корнилов вздохнул. Он понимал, что Аспирин прав, но сделать с собой ничего не мог.

***

— У вас уже есть хотя бы один подозреваемый? — задал вопрос тощий парень в стеганой жилетке.

Стас не мог разглядеть логотип телеканала, который тот представлял.

— Нет. — ответил Корнилов.

— Тогда за, что вы посадили Лукьяна Курбатова?

— Никто его не сажал. — сердито ответил Стас. — Пока, что Курбатов под следствием.

— Это связано с Монохромным человеком?

— Да. — ответил Стас.