Монохромный человек (СИ)

В этот миг дверь на кухню открылась, Стас обернулся.

На пороге, сложив руки на груди стояла Рита. Её глаза с неприязненным прищуром и подозрением, глядели на Стаса.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 25 августа. Почти утро.

— И кто это там может звонить тебе в любое время? — с претензией в голосе спросила Рита.

Я ахнула, убрала телефон от лица и тут же испуганно нажала отбой.

Прижав телефон к груди я ощутила жуткое, въедливое чувство постыдного конфуза.

В который из-за меня угодил Стас.

Надеюсь, они там не поссорятся из-за моего звонка.

Я мысленно обругала себя за нетерпение. Но, с другой стороны утром могло быть поздно!

Я вернулась в свою комнату.

Мирон, молча глядя перед собой допивал чай.

Когда я подошла к нему, он поднял на меня изучающий, задумчивый взгляд.

Не говоря ни слова, я подошла к своей кровати, опустилась на краешек, опустила телефон на колени.

Мирон вздохнул.

— Всё в порядке? Звонок был успешным?

— Успешным? — переспросила я с боязливой улыбкой. — Да… Вполне.

Это был странный вопрос. И у меня сложилось впечатление, что Мирон задал его, чтобы хоть как-то начать разговор.

Парень явно пребывал в стрессе. И не удивительно.

Две драки. И два моих приступа с видениями. Его взгляд изменился, стал другим. Сосредоточенным, напряженным и немного растерянным.

Мы молчали. Я не знала, что говорить. Мирон, похоже тоже.

Я напряженно обдумывала, что же произнести, чтобы нарушить эту неловкую и неприятную тишину.

Но Мирон вдруг произнес:

— Скоро рассвет.

Я недоуменно уставилась на него. К чему это было.

— Не хочешь попробовать поспать? — спросил он.

— Не очень. — покачала я головой.

— Тогда, давай досмотрим сериал?

Я усмехнулась.

— Мы так весь сезон просмотрим.

— Не вижу в этом ничего ужасного. — пожал плечами Мирон.

Этой ночью я почти не спала. Уже к самому утру, меня вроде бы сморил, но… Спать не хотелось. Я пыталась. Несколько раз. И даже мысли о том, что Мирон рядом, что он может этим воспользоваться меня почему-то не пугали. Мешали, но не пугали.

Но, все попытки, наконец заснуть заканчивались тем, что во сне ко мне снова являлись они.

Воспоминания в образе умерщвленных тел. В образе жертв Гудковой и её учителя.

Тот мужчина с китайскими татуировками… Он наверняка как-то связан с Монохромным человеком или же сам является беспощадным монстром, с пристрастием с черному и белому.

Предположение о том, что я могла лицом к лицу встретиться со страшным маньяком внушало чувство угрожающей жути.

Как будто я находилась в одной комнате с опасным, кровожадным но невидимым хищником.

Я закрыла глаза. Пружинистые, хлесткие удары сердца, казалось звучали в голове и пульсировали в глазных яблоках.

Я расправила плечи, глубоко вздохнула.

По коже шеи, спины и бедер шелковым прикосновением плавно спустились вибрирующая, нервная щекотка.

Я знала, что там, в сознании Фёдоровой (если это возможно) я встретилась не просто убийцей или заурядным психопатом.

Это одно из проявлений зла. Одно из его олицетворений. Один из его бесчисленных, уродливых и пугающих обликов.

Я все-таки заснула. Сквозь наваливающуюся дремоту и сонный морок, я смутно различала реплики героев сериала и комментарии Мирона. Кажется, он что-то спросил у меня. А я… что я ответила? И ответила ли вообще?

Снилась мне какая-то фантасмагорическая чушь!

Пережитки прошлого вперемешку с недавними событиями. Жуткий, хаотичный сюрреализм!

А затем раздался звук, который вырвал меня из объятий сновидений.

Звук, который заставил меня подхватиться на кровати и ошалело оглядеться.

Это был звук мотора Тойоты Лэнд Крузера. Усиленного турбинами и нагнетателем.

И такой звук был только у одного автомобиля, который мог въезжать в ворота мастерской «Пит-Стоп-Старт».

Это был внедорожник дяди Сигизмунда.

Я спрыгнула с кровати, бросилась к спящему на диване Мирону.

— Быстро вставай! — безжалостно растолкала я его.

— М-м… Чего? — скривился он и непонимающе уставился на меня.

Тут я услышала шаги дяди не лестнице. Шаги и его ругань.

Чёрт! Дядюшка похоже пьян, и в крайне дурном расположении духа!

— Прячься! — выдохнула я, посмотрев на Мирона и выбежала из комнаты.

Так и есть.

Дядя Сигизмунд был пьян.

Шатающейся походкой, взлохмаченный и явно очень злой он поднялся по лестнице.

— О… — увидев меня, хмыкнул. — Кто проснулся… Доброе утро, ягодка.

— Д-доброе, дядя Сигизмунд. — вежливо ответила я. — У вас всё в порядке?

— Хм… — фыркнул дядя. — Нет. А что? Ты можешь мне с этим помочь?

Я спокойно восприняла его грубость. Когда он пьян, он часто бывает таким. Спасибо, хоть не дерется.

Тут дядя Сигизмунд вдруг пошатнулся, завалился на бок и не уклюже опустился на лестницу.

— Дядя Сигизмунд! — с беспокойством воскликнула я, бросаясь к нему. — Что с вами? Вам плохо? Дядя Сигизмунд!.. Не молчите! Пожалуйста!.

Я с тревогой взяла его за руку.

Он, сидя на ступеньках привалился могучим плечом к стене и вздохнул.

В его покрасневших глазах я увидела бессильную и злую тоску.

— Всё, ягодка… — горестно вздохнул он. — Доигрался твой старик…

— В к-каком смысле, дядюшка? — настороженно спросила я его.