Монстр в ее постели

Или обломается, если срочно не придумаю внятное объяснение тому, что я стою на пороге ее квартиры с пакетом, в котором сборная модель самолета, а еще краски, кисти и клей для отцовского парусника. Впрочем, на содержимое пакета всем плевать, их взгляды прикованы ко мне.

Испуганный – мальчишки, полный отчаяния – его матери и подозрительный – жуткой тетки с непонятным кандибобером вместо волос. Почему сотрудники надзорных органов всегда такие… жутковатые? Или я просто не обращал внимания на других, милых и ухоженных?

– Я… м-м-м… репетитор.

У Богдановой и тетки отвисают челюсти.

– Репетитор? – переспрашивает она. – В первом классе? И по какому же предмету?

– По английскому, разумеется.

Тетка поворачивается к Дарье, и та поспешно кивает.

– Да, на лето папа хочет перевезти нас к себе, в Европу. Подтягиваем английский, мне и Ване.

О, да, я с тобой обязательно позанимаюсь. Могу и английским, если захочется, но это уже после того, как сил на секс не останется.

– И что, вы прямо репетитор? А подтверждающие документы у вас есть?

– Разумеется, и все они были предоставлены заказчику. Я действительно «прямо репетитор», у меня сертификаты IELTS и TOEFL, я четыре года прожил в Лондоне и работал переводчиком в IT-фирме.

– И что это вы вдруг взялись за преподавание?

– Призвание. В наше время педагогом можно быть только по призванию и для души.

– А что, репетитору обязательно приходить так поздно?

– Дарья Сергеевна сказала, что у нее встреча в два часа, мы специально перенесли занятие, чтобы вам не мешать. Видимо, вышла какая-то накладка, – улыбаюсь я.

Годы в бизнесе научили делать это так, чтобы неподготовленному собеседнику становилось неловко. Хотя эта тетка кажется непрошибаемой, таким вообще не бывает стыдно, неудобно или неловко.

– Ну что ж, – инспектор поджимает губы, но смотрит уже не так холодно, – идите, занимайтесь. А я побеседую с Дарьей Сергеевной. Ваня, а тебе нравится заниматься английским?

Смышленый пацан быстро кивает:

– Вадим Егорович хорошо объясняет, а еще мы смотрим мультики на английском языке.

– А сестра тоже с тобой занимается?

– Нет, у меня онлайн-уроки, после работы. Ване нельзя заниматься онлайн, врач поставил лимит на компьютер, не больше часа.

Я так поглощен наблюдениями за Дарьей, что не сразу понимаю, что именно царапает в вопросе инспектора. Потом доходит.

Стоп. Сестра?! Сестра, вашу мать?!

– Окей, приятель, пойдем повторять прошлую тему, а потом посмотрим, что вам задали в школе, – хмыкаю я.

Уходя, я слышу удаляющиеся голоса – инспекторша с готовностью соглашается попить чаю и, подозреваю, инспектировать холодильник она будет вприкуску с чайком. Зато я выкрутился, и довольно неплохо, так что бурная ночь с сексапильной блондиночкой не обломалась.

Только вот выяснившийся нюанс…

– Так она тебе сестра? – спрашиваю я, когда мы садимся за стол.

Я откапываю в шкафу какую-то детскую книжку, чтобы сделать вид, что мы старательно корпим над учебниками. Если грымза решит докопаться, легенда не выдержит никакой критики, но вряд ли она будет присматриваться к учебникам.

– Сестра, – со вздохом говорит мальчишка.

– А чего не сказал? Я думал, она твоя мама.

– Даша лучше, чем мама. Даша меня не бросила, Даша меня любит. Даша хорошая, ее нельзя обижать!

Кажется, уже поздно. Вряд ли Даша с готовностью прыгнет ко мне в постель. Шантаж – не насилие, можно повторить себе это тысячу раз, а мерзкий червячок все равно грызет нутро.

– А где родители? Умерли?

– Развелись. Папа правда в Европе, а мама в Москве, у нее там всякие марафоны и секты. Папа купил нам эту квартиру, когда уезжал.

Я едва удерживаюсь от ругательства. Хорош папаша, еще, поди, радовался, что удалось получить хату за пол цены.

– Они развелись из-за меня. Потому что я плохо говорил и ничего не умел. Папа сказал, что не хочет тратить жизнь на инвалида с умственной отсталостью. А мама сказала, что это он настаивал на втором ребенке. Потом они разъехались, и мы остались с Дашей.

Ваня смотрит исподлобья, будто готовый защищаться от нападок.

– Я говорил ей отдать меня в детский дом, а она не согласилась. Даша лучше, чем мама.

– Впечатляет.

– А ты правда знаешь английский?

– Ага. Еще немецкий и французский, немного говорю на греческом. Я раньше любил языки. И в бизнесе партнеры очень любят, когда ты с ними на их родном. А что, есть желание выучить?

– Даша говорит, было бы неплохо. Но у нас нет денег на занятия.

– С Дашей твоей сочтемся. Есть чистая тетрадка? Открывай, сейчас посмотрим. Надо же поддерживать легенду.

Кажется, во мне это говорит совесть. Я заставил его сестричку заняться со мной ночью сексом и теперь старательно заглушаю чувство вины якобы хорошим делом. И мне бы – узнав, что Богданова совсем не малолетняя мамашка, а сестра-героиня – откатить все назад, помочь бескорыстно и побыть порядочным. Но у меня нет силы воли, чтобы отказаться. Мысленно я ее уже поимел и не раз, а если откачу все назад, то не избавлюсь от навязчивых мыслей, плавно перетекающих в сны, от которых остается только болезненное чувство неудовлетворения.

– А это что?