Монстр в ее постели

Вряд ли у меня получится сделать так, чтобы Богданова с радостью прыгнула ко мне в койку. И, похоже, точно не получится сделать так, чтобы она радостная оттуда выпрыгнула после всего. Насиловать ее вот совсем не хочется, это немного не тот формат отношений, о котором я мечтал в тюрьме. Но и давать заднюю претит. Настолько, что от одной мысли об этом я начинаю скрипеть зубами. Если я вот так легко отмахнусь от собственных слов, грош цена всему запугиванию, которое удержало Богданову от войны со мной.

Серьезная проблема.

Она боится. Меня или близости, не знаю. Боится, ненавидит, злится, надеется на чудо – я могу описывать ее состояние часами и ни разу не повторюсь, потому что эта девчонка – целый фейерверк эмоций. Маленький комок нервов, который затравленным взглядом смотрит из угла дивана за тем, как ее брат (брат, блядь!) старательно вырезает из куска слегка пожелтевшего пластика парус.

Теория о малолетней мамашке с гибкими моральными принципами разбилась вдребезги, оставив мне испуганную девчонку и неразрешимую проблему.

Или разрешимую.

Да в чем, черт возьми, проблема просто ее трахнуть? Она будет милой и послушной, а получит удовольствие или нет – не мои проблемы, главное, что свое получу я.

Может, написать это на стикере и повесить на стенку над кроватью?

Забавно, я никогда не нервничал перед сексом, а сейчас чувствую острое желание прибухнуть. Но никакого алкоголя в доступе нет, а выходить из комнаты не хочется. Настроение скачет от «да пошла она в жопу, можно найти любую бабу за бабки» до «именно ЭТУ за бабки не получится, и это мой единственный шанс».

Я даже не верю, что Богданова придет. И, как ненормальный, вслушиваюсь в звуки с ее половины квартиры. Я слышу, как шумит душ и как она укладывает мальчишку. Потом щелчок выключателя – и едва различимый звон доносится уже с кухни. А через несколько минут дверь моей комнаты бесшумно открывается, впуская ее.

На ней черная шелковая пижама с розовыми пуговицами и воротником. До сих пор я не знал, что такие меня возбуждают. Она сидит на ней просто потрясно, слегка обрисовывая контуры тела, не обтягивая, а обнимая. Нежный шелк касается наверняка разгоряченной после душа кожи, и я понимаю, что не способен отказаться от вырванной наглым шантажом ночи.

Жалею я лишь об одном: что запросил слишком мало.

– Я бы сказал тебе какой-нибудь комплимент, но в нашем случае будет звучать по-дурацки, да?

Язвительной репликой я пытаюсь вернуть себе контроль над мозгом, но он отказывается работать, а вся кровь, похоже, утекает в член. Ненавижу мобильник, который начинает истошно орать именно в тот момент, когда я собираюсь шагнуть к Богдановой, чтобы расстегнуть ее рубашку! Кому всралось позвонить в такое время?

Да плевать. Кто бы это ни был, перезвонит завтра. Я не собираюсь ради спам-звонка с соседней зоны откладывать…

Стоп. Мобильник новый, номер знает только Пашка.

– Садись, – говорю Богдановой, кивая на диван, – подожди.

И уже в телефон:

– Исаев, слушаю.

– Вадим Егорович, рад слышать. Время позднее, но вопрос не терпит отлагательств. Павел передал мне предложение. Давайте начистоту: я помню вашу компанию и ваш подход, и я бы многое отдал, чтобы на рынке появилось что-то похожее. Однако последние, кому я хотел бы доверить серьезный проект – это фирма из двух человек.

– Но один из этих двух очень хороший программист.

– Не сомневаюсь в способностях Павла. Сомневаюсь в ваших способностях, Вадим Егорович. А точнее, в возможностях. Все же одиночка против фирмы…

– Я не первый год в бизнесе. Да, был вынужденный перерыв. Однако у меня есть стартовый капитал и… стартовый – а точнее сказать, очень неплохой сеньор – программист. Если вас смущает отсутствие секретарши и офиса, то уже я начинаю сомневаться в ваших способностях, Александр.

Краем глаза я кошусь на Богданову, которая сидит на диване с абсолютно равнодушным видом. Я все еще надеюсь закончить разговор и заняться ей, но мысли уже в работе. Я должен получить заказ, без него весь план вылетит в трубу. Это мой бизнес, я его строил, я его развивал, я сожрал собаку на этом!

– У меня мало времени, Вадим Егорович, завтра крайний срок перечисления аванса Прокопенко. Я либо разрываю контракт и отдаю его вам, либо проплачиваю – и назад пути нет. Вам придется убедить меня, что вы знаете, что делаете.

– Без проблем. Изложите задачи, пообщаемся.

У меня не остается шансов. Я слушаю техзадание, прикидывая варианты и одновременно пытаясь понять, что мог наобещать и рассказать Паша, а сам неосознанно вожу кончиками пальцев по коленке Дарьи. Даже через ткань я чувствую, какая горячая у нее кожа.

Разговор длится бесконечно долго. Я снова и снова привожу аргументы, ставлю сроки и бюджет. Записываю, считаю, и так с десяток раз прежде, чем заказчика устроит хотя бы один вариант. Где-то у меня за спиной Богданова опускается на подушки. Это фиаско.

Или нет?

– Хорошо, Вадим Егорович, ваша взяла, составляйте договор. Я хочу предоплату не больше десяти процентов, исходный код в нашу собственность.