Монстр в ее постели

Даша смеется. Она все еще кажется усталой и грустной, но хотя бы не злится. Я напрасно использовал ее, чтобы побесить брата. Пожалуй, мне просто хотелось провести с соседкой время вне стен квартиры. Но вместо того, чтобы сказать «а пойдем поужинаем» я придумал необходимость сходить на форум.

Что ж, у меня очевидно сорвалось задуманное продолжение вечера, но еще есть шансы на вино и сыр под сериальчик дома. Может, дите, объевшись сладкого и наигравшись в приставку уснет, а после вина Богданова будет расслаблена и беспечна.

– Прости за выходку брата. У него срывает крышу, когда я рядом, – говорю я, когда мы садимся в машину.

– Это не мое дело. Ты не должен извиняться за других.

– Я должен предвидеть такие вещи. Да я и предвидел, но недооценил его способность бить в самое уязвимое место.

– Что у вас случилось?

Даша смотрит с осторожным любопытством. Мне хочется, как обычно, уйти от темы, но я зачем-то отвечаю:

– Мы никогда не ладили. Были слишком разные, не находили ни одной точки соприкосновения. А когда умерла мама стали соревноваться за внимание отца. Когда меня осудили, Артем прибрал к рукам мою фирму, а когда отец не выдержал всей грязи, что лилась на нас, братик очень быстро и, как видишь, хитрожопо продал папину квартиру. Он же сделал так, чтобы мы не смогли поговорить, пока я был в тюрьме. Папа так и не узнал…

Я осекаюсь, потому что с губ чуть было не срываются слова «что меня оправдали».

Артем позаботился о том, чтобы отец знал только удобную всем правду. И газеты рассказывали стройную историю ревнивца-убийцы не потому что всем редакторам разом явилась одна муза.

К счастью, Даша не решается задавать вопросы дальше. Она задумчиво смотрит в слегка запотевшее окно. Интересно, о чем думает. Мне хочется заржать при виде того, как она украдкой проверяет телефон.

– Живой? – спрашиваю. – Не спалил хату, не припер бродячего котенка?

– Нет. Играет. Сказал, чтобы не торопились. Ему хорошо.

– Скажи, пусть закругляется. Я намерен отметить первый выход в свет винишком, сериальчиком и лохматым сыром. Можешь присоединиться, но детям вход запрещен, я задолбался в костюме и планирую сидеть в трусах.

– Мы едем домой? – с каким-то даже разочарованием спрашивает Даша.

– А у тебя есть настроение ехать куда-то еще?

– Мне нравилась идея про лес. Я бы немного погуляла.

Она тоже устала сидеть с мелким двадцать четыре часа в сутки. Может, я совершу хоть одно благое дело, и покажу ей, что брат уже достаточно взрослый, чтобы сидеть в одиночестве. И она может выбираться гулять, на курсы, на работу, по магазинам и на свидания.

Хотя со свиданиями стоит повременить. Маньяков много. Увезут в лес, а кто потом будет воспитывать ребенка?

Когда мы въезжаем в этот самый лес (хотя он скорее парк из числа моих самых любимых: не облагороженное пространство, где даже деревья растут по линейке, а хаотичная мешанина природы), начинает идти крупный снег. Это странно в начале осени, но иногда в наших широтах бывает.

Я давно не видел такого снега: пушистого, белого, мгновенно превращающего все вокруг себя в чистый лист.

– Жаль, что скоро растает, – вздыхает Даша. – Люблю снег.

– Да, я тоже.

– Мы приедем и Ваня начнет выпрашивать елку. Он начинает просить ее наряжать с самых первых холодов. А я не даю. Мама говорила, елку нужно ставить тридцать первого. Чтобы было ощущение праздника, чтобы он не успел превратиться в рутину. Ваньке каждый год удается отодвинуть дату, и вот уже мы наряжаем двадцатого.

Я лезу на заднее сиденье, где болтаются пакеты. Мне выдали кучу промо-подарков, малой наверняка обрадуется, там есть где покопаться и что прихватизировать. Но меня интересуют только контейнеры и вино.

– Мы что, будем пить?! – Глаза у Богдановой округляются.

– Ты будешь пить. Я же за рулем. Я буду пробовать.

– Как? У нас даже нет стаканчиков!

Зато у вина винтовая пробка, я специально за них охотился, чуть было не вступил в смертельную схватку с какой-то бабулькой, увешанной «Прада».

Я на максимум отодвигаю и опускаю сидения, раскладываю контейнеры с нарезками и отдаю бутылку Богдановой.

– Пробуй.

– Может, до дома? Это как-то… как будто мы алкоголики.

– У алкоголиков «до дома» ничего не доезжает. Давай, пей, пока предлагаю!

Она смешно морщится, бутылка смотрится непривычно большой в ее руках. Даша делает осторожный глоток вина и облизывает губы. Я закатываю глаза.

– Ну вот. Еще раз пей.

– Да что ты от меня хочешь?!

Ей списком или можно показать порно?

Даша снова делает глоток, и на этот раз я успеваю раньше: наклоняюсь и слизываю с губ оставшиеся капли. Она вздрагивает, едва не роняя бутылку, но не спешит отстраниться, только рука инстинктивно поднимается, чтобы меня остановить. Но мозг дает сигнал «отбой» и пальцы почти касаются рубашки там, где сильно бьется сердце.

– Хорошее вино. Не зря тырил. Так, что тут за лохматый сыр?