Монстр в ее постели

Не прерывая поцелуя, я медленно опускаю Дашу на член, обхватывая ладонями упругие ягодицы. Она тихо вскрикивает, но не делает попыток меня остановить. Она безумно горячая и тугая. И, кажется, ей даже не больно.

– Бывает, девушки лишаются невинности, потому что им кажется, что пора. Бывает, ведутся на уговоры своих парней. Бывает, занимаются сексом, потому что думают: «это по любви», и зачастую даже правы. Они никогда не могут расслабиться до конца. Но ты давно хотела, да? Ты давно уже готова, тело хочет, но внешние обстоятельства не дают.

– Зачем ты мне все это рассказываешь…

– Тебе почти не больно, да? А сейчас хорошо. Скажи мне, я прав?

– Да, – выдыхает она. – Мне хорошо.

Мне остается только ее направлять, она сама двигается в нужном темпе. Вся кожа превращается в сплошной оголенный нерв. Это что-то даже не из жизни до тюрьмы, а из жизни, которая никогда мне не предназначалась. Или за годы воздержания я забыл подробности, или ни с женой ни со случайными любовницами не было так… ярко?

А может, дело в том, что таких, как Даша, еще не было. Трахать хороших девочек всегда возбуждает сильнее, чем тех, кто сам прыгает и раздвигает ноги.

Она прикасается к моим губам осторожным поцелуем, который я превращаю в такой же интимный и глубокий, как проникновение в нее.

Все длится немногим дольше десяти минут, но мне кажется, будто я целую вечность приближаюсь к оргазму. Но есть еще одно удовольствие, которое я просто обязан не пропустить: это оргазм моей недотроги. Она откидывает назад голову, растрепавшиеся светлые пряди ложатся на грудь. Я сжимаю набухший сосок между пальцев, глажу его, оттягиваю – и Даша вздрагивает от смеси легкой боли и удовольствия.

Ее мышцы сокращаются, сжимая мой член еще сильнее, лишая меня остатков самоконтроля. У нее не хватает сил, чтобы двигаться, и я делаю несколько сильных толчков ей навстречу. В венах плавится кровь. Я с шумом выдыхаю, чувствуя, как накрывает оргазмом и какой-то частью сознания жалею, что нас разделяет презерватив.

И эта мысль тоже пугает.

Потом я открываю еще один вид удовольствия: я помогаю Даше одеваться.

Мне бы хотелось повторить все еще разок, а может, и не один. Взять ее сверху, поставить на колени, изучить каждый миллиметр кожи, попробовать на вкус. Но времени нет, а еще даже давно готовой к близости девушке нужна передышка после первого раза.

– А я думала, будет кровь, – рассеянно бормочет Даша, когда я застегиваю ее платье, с сожалением признавая, что без него ей намного лучше.

– Не всегда. Все зависит от того, как ты расслаблена и достаточно ли смазки. Ну и от доверия.

– Думаешь, я тебе доверяю?

– Даже не знаю, что для тебя значит доверие, если «не доверяю» – это заниматься сексом в машине в лесу.

– Мы домой?

Сейчас, когда все силы ушли на то, чтобы кончить, она не может скрывать усталость, и это не только приятная тяжесть после секса. Даша не хочет возвращаться домой. Не хочет снова брать на себя ответственность, становиться матерью-одиночкой против собственной воли. И в то же время дико стыдится этого нежелания, потому что любит брата.

– Боюсь, что даже такая сволочь, как я, вынуждена признать: нам пора. Но я не отказываюсь от идеи попить винишко под сериал. И ты можешь присоединиться, и если ты будешь вести себя так же тихо, как сейчас, то перед тем, как мы уснем, можно повторить.

Она пересаживается на пассажирское сидение. Зрачки все еще расширены, губы припухли, а грудь вздымается намного чаще обычного, но к Богдановой уже вернулась прежняя деловитость.

– Получается, я выполнила условия сделки.

– Ты о чем? – Я занят, разворачиваюсь, чтобы выехать из леса, и не сразу осознаю, о чем она говорит.

– У нас был уговор, я выполнила условия.

– Вообще мы договаривались на два-три раза.

– Серьезно? Что-то у меня проблемы с памятью.

– Ты согласилась только из-за уговора? Потому что я спас вас от опеки?

– Не знаю. – Она серьезнеет. – Мне нравится думать, что да. Так я не кажусь себе… распущенной.

– Эй, ты столько лет возишься с братом и ни разу не позволила себе отношения. Твои ровесницы трахаются направо и налево, рожают детей, исследуют мир секс-игрушек. А ты варишь супчики и пишешь в прописях крючочки. Секс после вечеринки с мужчиной, который тебе давно нравится – не преступление.

Даша заразительно смеется.

– Что? Что не так?

– Давно нравится? Не льсти себе!

– Скажешь, нет.

– Ты… ты как медведь, завалившийся в чужой дом! Как в той сказке. Машенька вернулась, а в ее постельке спит здоровая тварища!

– Ты путаешь сказки. Это медведи вернулись, а в их постельке спит сожравшая всю еду Маша.

– А, то есть это я вломилась в твою жизнь и сожрала всех бисквитных медведей?

– Хватит мне их припоминать, я жрал их не один!

– Что-о-о?!

Блин. Со мной малой в разведку тоже не пойдет.

– Давай сделаем вид, что ты этого не слышала. Иначе меня объявят кровным врагом.

– И что я за это получу? – хитро интересуется Даша.

– А что ты хочешь?

В моей голове одни пошлости. В мире есть тысячи вещей, которые я бы с удовольствием попробовал с ней. Наручники. Игрушки. Вечеринки «18+». Но вряд ли в голову Даше пришло что-то такое.