Монстр в ее постели

Я дразню ее и себя одновременно, покрывая медленными мучительными поцелуями живот.

– Больше всего меня бесит то, – мой голос снова хриплый, как и всегда рядом с ней, – что у меня никого не было с нашей последней встречи. Я думал, что уйду, сниму квартиру и найду какую-нибудь девицу, чтобы выкинуть тебя из головы, а в итоге играл в чертового монаха.

– Скажи, что ты об этом думала…

– Не знаю. Я…

– Думала. Знаю, что думала. Знаю, что ждала. Почему ты не позвонила, Даша-а-а-а… почему не позвонила?

Я возвращаюсь к ее губам.

– Думаешь, это так просто? – шепчет она. – Тебе нечасто отказывали, да?

– А тебе?

– Я никогда не пробовала.

– Что еще ты никогда не пробовала?

Она с готовностью отвечает на поцелуй, перебирая мои волосы и, черт, это самое охрененное ощущение на свете! Меня накрывает мурашками от мягких прикосновений. Даже не знаю, от чего ловлю кайф больше: от того, как она нежно массирует кончиками пальцев или коготочками.

Опускаю руку вниз, разводя ее ноги и прикасаюсь к набухшему клитору. Даша выгибается, то ли пытаясь отстраниться, то ли подталкивая к проникновению. Я осторожно ввожу головку, боясь сделать больно. Даша стонет, прижимаясь ко мне грудью. Я заглушаю ее протесты (или это мольба?), целуя и вхожу до конца.

Стоит нечеловеческих усилий сохранять самообладание. Я почти забыл, какая она горячая и узкая внутри.

Хотя нет… я не забыл, я старался не думать, потому что сдох бы без возможности ее трахнуть.

Делаю несколько несильных толчков, давая ей привыкнуть. Сжимаю ее талию, наслаждаясь невероятно возбуждающей картиной, нарисованной слабым светом крошечной лампы: как упругая грудь двигается в такт моим движениям в Даше.

Она впивается ногтями мне в плечи. Запрокинув голову, Даша обнажает изящные линии шеи, которые я с удовольствием изучаю языком. Я беру ее руку в свою и ласкаю ее тело ее же рукой, спускаясь к клитору.

– А так ты делала? Думала обо мне?

– Нет…

– Мне даже слегка обидно… Тогда сделай.

– Что… Вадим…

– Помоги себе кончить, ромашка. Вот так…

Я показываю ей осторожные мягкие движения, то нажимая на клитор, то невесомо касаясь. Она несмело повторяет, но по мере того, как тело подходит к наивысшей точке, движения становятся увереннее.

Даша не видит, что я смотрю на то, как она ласкает себя, в то время как мощными толчками я вбиваюсь в ее тело. Когда она вскрикивает, перестаю сдерживаться и я. Кончить, чувствуя, как ее плоть пульсирует и обхватывает мой член еще сильнее – невероятно. Я потерял слишком много времени. И напрасно добровольно отказался от Даши.

Тяжело дыша, я с трудом заставляю себя подняться на локтях, чтобы не навалиться на нее всем весом. В машине становится жарковато, но мне страшно открывать окно. Даже не за Богданову страшно, а эгоистично не хочется раньше времени закончить каникулы. У меня большие планы на этот багажник.

Она набрасывает рубашку, оставляя ее расстегнутой так, чтобы полы прикрывали соски, но открывали сумасшедший вид на декольте, и я чувствую, как снова начинаю ее хотеть.

– Ну что? Дети и звери спят? – усмехаюсь, когда вижу, как Богданова проверяет смартфон.

– Ага. Все тихо. Ой, моей клиентке сделали предложение! Какая крутая фотка с моим маникюром!

– Серьезно?! Маникюр?! В такой момент?

– А что? Это тоже приятно.

– Хочется верить, секс со мной все же приятнее.

– Раз хочется – верь! – фыркает эта заноза и морщит нос. – Зря мы не взяли ничего перекусить. Неохота возвращаться и шуметь.

– Поищу шоколадку, мне кажется, где-то была.

– Я рада, что ты вернулся. Мы скучали. Я не позвонила, потому что боялась, что ты не простишь за встречу с твоим братом. Ванька уговаривал позвонить, но я и ему запрещала. Разрешила только поздравить тебя с Новым Годом завтра. Когда пришла мама, мы оба надеялись, что это ты.

В бардачке находится кокосовый батончик, который я пару дней назад купил на заправке, чтобы разменять крупную купюру. Даша с удовольствием вгрызается в него, облизываясь так, словно это не шоколака, а самый вкусный деликатес на свете. Пока она ест, я задумчиво ее рассматриваю.

И все же дела у нее пошли в гору. Надо думать, в студию клиенты записываются намного охотнее, чем домой. А отсутствие аренды развязывает руки. Даша выглядит отдохнувшей, стала еще красивее. И взгляд изменился. Больше нет настороженности, затравленности и недоверия. Интересно, что стало причиной? И не вернется ли все на исходную точку, если я скажу то, что собираюсь…

– Я не создан для семьи, Даша. Однажды я уже был женат, и этот опыт кончился тюрьмой, я не хочу снова ввязываться в это. Брак не для меня, ромашка.

Она хмурится.

– Зачем ты мне это говоришь? Я не жду, что мы поженимся или что-то такое…

– Но я тебя хочу. И, пожалуй, я к тебе привязался. Прости, я не умею любить, наверное, эту опцию давно отключила тюрьма, но мне нравится, когда ты рядом. И нравится твой мелкий. Я бы хотел, чтобы вы были рядом.

– Вадим, я тебя не понимаю.