Монстр в ее постели

– Я хотел взять зарядник, потому что расхерачил свой. Ты всегда разрешала его брать. Я же не знал, что ты вздумаешь хранить улики рядом с ящиком с проводами.

Я стискиваю зубы, мысленно обзывая себя парочкой крепких слов.

– Так что? Не хочешь поговорить?

– На линейке? Нет!

Увы, но Вадима сложно переспорить. Если он намерен говорить, он будет говорить. А чтобы никто не грел уши, он отводит меня в сторону.

– Даш, что случилось? Я тебя обидел?

– Нет, ты меня не обижал. Может, поговорим дома?

– Ты предлагаешь мне терпеть до дома?! Зная, что ты уйдешь и не зная причины?!

– Ты знаешь причину, – морщусь я, потому что мысль об уходе, озвученная вот так, вслух, причиняет боль.

– Хорошо. Допустим. Почему сейчас? Почему месяц назад тебя все устраивало, а сейчас эта причина стала весомой?

Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него и случайно не разреветься.

– Даш, мне нужно знать. Я не отбираю у тебя право уйти, я не отказываюсь от своих слов. Просто хочу знать.

– Пару недель назад, – после долгой паузы говорю я, – мне показалось, что я беременна. Мы ведь иногда забываем о предохранении. И у меня была задержка, я подумала, что могу быть беременна. И я испугалась. Понятия не имела, что буду делать. Ты ведь четко обозначил, что брак, дети и все такое – не для тебя. И вроде как женщина всегда принимает окончательное решение. Что? Аборт? С риском потом никогда не иметь детей? Уходить и рожать? Содержать уже двоих детей на доход маникюрщицы? Заставить тебя признать ребенка и платить алименты? Погрязнуть в скандалах и разборках, выяснять кто виноват и бросаться ребенком, как мячиком? Я так не могу. Мне не нравится, что мысль о беременности вызывает панику. И я не приняла окончательное решение… точнее, приняла, но… я не знаю. Я думаю, нам стоит расстаться.

– Но ты не беременна?

– Нет. Все в порядке.

– Не в порядке! – неожиданно громко говорит Вадим, и несколько человек оборачиваются к нам. – Не в порядке! Почему ты мне не рассказала?!

– Потому что тебе не нужны дети! И семейная жизнь тебе не нужна! Такой был уговор, помнишь? Слушай…

Я поднимаю руку, чтобы прикоснуться к его волосам, но в последний момент передумываю и кладу на грудь.

– Тебе непросто. С учетом того, что ты пережил, я понимаю. И никогда тебя не осуждала. Я не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделал для нас с Ванькой. Я… я чувствовала себя рядом с тобой счастливой. Но я много лет жила с абсолютным непониманием будущего. Его просто не существовало, каждый день стояла задача выжить. Я не думала, что будет через год, два, три, пять. А сейчас – благодаря тебе – у меня есть силы задуматься. И я представляю себя через пять лет… какой? Мы все так же живем в одном доме, в разных комнатах, Ванька уже подросток и не нуждается во мне, ты всех обеспечиваешь, я пилю ногти, ногти, сплошные ногти! И ничего, понимаешь? Тогда, зимой, мне казалось, я так устала с Ваней, что ни в жизни не решусь на семью, но вот прошло полгода, и я думаю, как оно будет дальше…

– И выходит, что никак, – мрачно заключает Вадим.

– Прости.

Я опускаю голову. Мне не должно быть стыдно, но все же стыдно. Вадим останется один, и это разбивает мне сердце. Но варианта, при котором оно останется целым, просто не существует.

– Мы ведь знали, что так будет.

– Я тебе нужен? – спрашивает Исаев.

– Что?

– Ты что-нибудь чувствуешь? Кроме благодарности, я не знаю, дружеской любви, желания. Что-нибудь… серьезное?

– Ты хочешь, чтобы я призналась тебе в любви? Ты что, садист?

Мой голос срывается, и окончание вопроса смазывается его поцелуем, от которого низ живота сводит сладкой судорогой. И одновременно с этим что-то сжимается в груди. У него теплые сухие губы. Я знаю, как они могут сводить с ума. И когда отвечаю на поцелуи, забывают обо всех намерениях и претензиях. Просто не могу сопротивляться и думать о том, как уйду и больше его не увижу, это выше моих сил.

– А если я скажу, что боюсь тебя потерять сильнее, чем снова создать семью?

В ушах все еще шумит после поцелуя. До меня не сразу доходит смысл его вопроса.

– Тебе не надо бояться забеременеть. И я не хочу, чтобы ты уходила. Если вы с Ваней уйдете, у меня не будет смысла просыпаться по утрам. Я не могу представить будущего без вас, и, чтобы этого не делать, просто о нем не думаю. Но если… через пять лет я бы хотел быть с тобой. Воспитывать твоего брата, ходить на его линейки. И жить с тобой в одной комнате. Я уже давно пытаюсь придумать предлог, чтобы не отпускать тебя утром, ромашка.

– Почему ты просто не скажешь?

– А ты? Почему ты не скажешь, что хочешь большего, чем то, что у нас есть сейчас?

– Разве не очевидно? Все боятся отказа. Все боятся боли.

– Знаю. Я тоже боюсь.

– И что делать?

– Выдохнуть. Разобрать твою сумку и перенести вещи в мою спальню. Зайти на «госуслуги» и подать заявление. Перестать предохраняться. Закатить свадьбу на Кипре. Забыть о том, что хотела уйти и оставить меня одного.

Я качаю головой – Исаев меняется в лице.

– Мне так не нужно, Вадим. Мне не нужна семья, созданная из страха остаться одному.

– Даша…