Монструм

– Книги тебе ближе, чем люди.

– Глупости, – устало отвечал я. Мне смертельно хотелось вновь погрузиться в небытие.

Где-то на фоне Шакара пыталась пробиться в осколок Антареса.

Фри не исчезала. Свечей стало больше. Она подошла ближе и улыбнулась – привычно и успокаивающе.

– Думай. Ты каждый раз находишь выход. Просто доверяй себе. У тебя всегда есть запасной план.

Я больше не мог держаться. Падшая истощила меня. Каждая мысль переваливалась, как многотонный камень. Веки слипались.

– Ищи, — настаивала она.

Фри рассыпалась осколками, и я осознал, что вижу Архив. Книги, бесконечно много книг. Я смотрел на шкафы, находил нужные полки, проводил пальцами по старым шершавым корешкам и…

И тогда я все понял. Неожиданно все свелось воедино. Меня пронзило от этой безумной догадки.

Вот он – запасной план.

* * *

– …Отклонения и послужили причиной такого успешного слияния протектора и звезды. Я не могу говорить с уверенностью о природе эквилибрума даже после всех проведенных опытов, поскольку каждый из них указал на разного рода аномалии, не характерные для человеческого организма. Однако вне сомнений это красный спектр невероятной мощи. В душе объекта номер двести пятьдесят семь слишком стойкая преграда, не дающая увидеть все в должном виде. Возник риск летального исхода. Процедуру пришлось прервать, но я надеюсь выделить главное отклонение после операции «Вознесение».

Все саднило и горело. Я не чувствовал себя. Ни тела, ни человека. Был, да нет. Осталась только кучка тлеющего образами пепла.

– Поднимайте его, – скомандовала Шакара, отходя от кресла.

Снова застучали ее невысокие каблуки, словно птица, долбящая клювом дерево.

– Ты точно уверена, что все пройдет на отлично? – пропыхтел один из тех, кто взял меня под руку. Кажется, когда-то я был знаком с этим человеком. Он навредил мне.

Я едва не упал, когда второй потянул меня вверх, как мешок картошки.

– Аккуратнее! – сердито воскликнула Шакара.

– Ему и так недолго осталось, – фыркнул падший.

– Если все пройдет как задумано, то он проживет достаточно.

– И что тогда? – спросил падший, потащив меня вперед. – Не боишься заиграться в бога? Что, если результат твоего опыта навредит нам? Миру?

– Не важно. Я просто должна знать.

Холод коридора скользнул по раскаленной от жара коже. Еще одна дверь и отделанная железом комната, похожая на ящик. Много света. Окно в другое помещение, через которое можно следить за заточенными.

– В центр, – продолжала раздавать приказы Шакара.

– Могла бы и сама, между прочим, – ворчал падший, который чуть не уронил меня.

Шакара не ответила и внимательно следила за тем, как меня привязывают к столбу.

Седоволосый падший с презрением заглянул мне в лицо.

– А то, что ты из него овоща сделала, никак на опыте не скажется?

– Отойдет, – отрезала Шакара, выходя из комнаты.

– Прошлые не отходили, – заметил падший помоложе.

– Этот не такой, как они.

Новая порция ремней держала достаточно крепко, чтобы не дать мне упасть. Привязывая мне руки, падший взялся за мое запястье, давая заглянуть в его душу.

Внутри Грея обнаружилось странное темное пространство со множеством лестниц, устремлявшихся к заволоченному грозовыми тучами небу. Те были непроглядно мрачными и вместо дождя орошали землю хлопьями пепла. Молнии разрывали небо зелеными вспышками; черную землю испещряли рытвины и кратеры. Я ощущал сильные эмоции вроде гордыни и осознания собственного превосходства над остальным миром. Все выглядело сухо и покореженно, зеленые костры горели в ямах. На меня нахлынуло неприятное, леденящее душу чувство. Точно что-то следило за мной. Неведомое знало, что я здесь, и это ему не нравилось. Оно искало меня. Мне яростно захотелось уйти, но я запустил руку в один из костров, даже не боясь обжечься. Я знал, что ищу, ведь помнил образы.

Окружение исказилось. Из дыма начали возникать предметы. Я понял, что уже бывал в этой чистой и невзрачной квартире. Только теперь она оказалась лучше освещена и расчищена от лишней мебели. Я смотрел со стороны на четырех собравшихся в комнате людей. Из них мне были знакомы лишь Грей и Ария, двое других стояли и с подозрением поглядывали в окно. В кресле валялись лук и колчан со стрелами. Посреди зала возник длинный стол, к которому был привязан человек. С замиранием сердца я узнал в нем себя.

– Кажется, он просыпается, – произнес Грей, открывая небольшую сумку, стоявшую на столике. – Это даже к лучшему.

– Мы могли бы его просто вырубить, – фыркнул один из незнакомых падших.

– Пусть смотрит, – холодно ответил юноша. – Если бы я умер, то мне хотелось бы знать, от чего это случилось.

Тут я, лежавший на столе, простонал от боли. Кажется, я плохо перенес удар по голове. Когда же глаза открылись, то в них сверкнуло понимание. Я попытался вырваться, но ремни крепко меня сдерживали. Тем не менее поклажа Грея едва не перевернулась.

– Эй-эй! – рассердился он, удерживая сумку. – Успокой его!