Монстры

На следующее утро Ренат встал довольно рано, с удивительной отчетливостью припоминая вчерашнее. Вышел на крыльцо, ловко составленное из трех аккуратно пригнанных ступенек. Было удивительно тихо. Воскресение. По шоссе не пробегал обычный, правда, и в другие дни недели не то чтобы очень уж частый транспорт. Окрестная скотина, видимо, тоже прислушивалась, на время позабыв издавать свои естественные полуосмысленные звуки. Ренат глядел направо, на зеленый луг, где, делая петлю, расширялась и замедляла движение узкая и быстрая речка, пробегавшая за домом. Именно туда, на этот ослепительно зеленый луг в первый же день первого его приезда в Локсу, и привели Рената сестры. Обе, раскинув руки, разом повалились в траву. Снизу, лежа на спине, они поглядывали вверх на мешковатого Рената. Их белоснежные одежды моментально покрылись броскими зелеными пятнами от свежей и сочной травы. Ренат переводил взгляд с одной на другую. Они путались в его глазах, перескакивая с места на место, совпадая и снова разделяясь на самоотдельные обольстительные женские тела и чистые, ярко освещенные лица. Они обменивались лукавыми взглядами и улыбались. Ренат не знал, что предпринять. Неожиданно они вскочили и, прямо набросившись на него, принялись щекотать. Но с вполне серьезными, даже озабоченными лицами. Если не сказать – злыми. И молча. Абсолютно молча. Ренат от неожиданности остолбенел, никак поначалу не реагируя на их отчаянное щекотание. Это потом, уже спустя несколько мгновений они рассмеялись, защебетали, залепетали. И Ренат тоже засмеялся. Стал извиваться, пытаясь увернуться от быстрых и цепких рук. Хватал за длинные холодные пальцы. Они вырывались и принимались заново скользить по его обнажившемуся телу. Незаметно раздели его, разбросав одежду по траве. Скинули свои летние легкие, почти никакие, облачения. Втроем повалились в ласковую, оставляющую легкие следы и порезы траву. На руках и ногах у Рената в некоторых местах моментально проступили чуть заметные пунцовые капельки крови. Сестры припадали к микроскопическим ранкам и слизывали кровь маленькими розовыми язычками. Сами же оставались гладкими, прохладными, скользковатыми и нетронутыми. Затем с заячьим захлебывающимся лепетанием скатились к реке, увлекая за собой Рената. И замерли в холодной прозрачной воде.

До пяти вечера Ренат провалялся на той же поляне с книгой в руках. Это была давно им излюбленная Манон Леско. Впервые прочитал он эту вещь в Литинституте. Нашел в институтской библиотеке. На учетной карточке была только одна читательская пометка и та десятью годами раньше. Фамилия и подпись очень походили на подпись и фамилию Александра Константиновича. Ренат тогда еще не был с ним знаком.

Книга как-то странно задела юного Рената, ни содержанием, ни действующими лицами вроде бы не имея в то время никаких шансов завладеть его вниманием. Потом Ренату в книге стали открываться специфические места умолчания и провалов. Он замечал внезапно почерневшие до локтей нежные руки Манон при ее посещении Дегрие в удаленном беззвучном монастыре в глухой французской провинции. На этом месте он и обнаружил пометки предыдущего читателя.

– Интересно, – задавался вопросом Ренат. – Как бы ее звали по-русски, случись это все у нас, на местной почве? – и улыбался, перебирая знакомые имена. – Татьяна? Анна? Ольга? Машенька? – но не останавливался окончательно ни на каком.

Она осторожно входила за ограду. По пустынному двору, присыпанному гравием и окаймленному пылающими розами, с еле заметным шелестом и поскрипыванием направлялась к его удаленной келье. Птицы смолкали. Их темные приглаженные тушки виднелись беззвучные на ветвях редких деревьев и по периметру невысокой каменной стены. Они внимательно наблюдали. Она отвечала им быстрым и цепким взглядом чуть роскосых черных мерцающих глаз и еле заметно улыбалась. Они медленно поворачивали головы, прослеживая ее продвижение по пустынному двору. Вдали промелькивали редкие фигуры, замотанные в темно-коричневые балахоны. Монахи, видимо.

Монахи? – промелькивало в ее голове. И, вообще, что она тут делает? – недоуменно, почти испуганно оглядывалась. Взгляд падал на руки. Ах, да, да, – и ускоряла шаг.

От здания стремительно отрывалась и долетала до нее, обдавая сущим холодом, струя почти нездешнего воздуха. Она останавливалась и переводила дыхание. Ренат едва смог разобрать на полях заметку Александра Константиновича. Что-то типа: модельное, модельность, или же модальность.