Читаем Монстры полностью

                 Иду, она за мной бежит                 Как маленькая собачонка                 Бритва – веселая девчонка                 И пристально в глаза глядит                 Я говорю ей: так и так                 Иди туда и сделай то-то! —                 – Ведь страшно! – говорит – А то!                 На то и есть наша работа                 Практически, метафизическая19                 А Вечность? —                 Да, да, конечно! —                 А Беспредельность! —                 Да, да! —                 А Непредставимость, Неулавливаемость, Необозримость? —                 Конечно, конечно! —                 А Немыслимость, Неуловимость, Неисповедимость? —                 И это, и это! —                 А Запредельность, Переизбыточность, Доизреченность? —                 Вот, вот!                 А Смерть? —                 Не надо! —                 Надо! надо! —                 Не надо! —                 Как же? – нааааадо! —                 Нет, нет, не нааааадо! —                 А Бритва? —                 Да, да, Бритва! —                 Конечно, Бритва! —                 Бритва, бритва! —                 Точно, брат – Бритва! —                 Да, да, брат – Бритва! —                 Уж точно – Бритва! —                 Бритва! Бритва! —                 Она, родная! —                 Бритва! —20                 Бритва великая, бритва родимая                 Бритва – родная земля                 Словом неведомым славно водимая                 Вот, ты уже издаля                 Видна                 Вот за лесами ты, вот за морями ты                 Солнцем великим встаешь                 Словно Есамиты, словно Орямиты                 Голосом страшным поешь                 Бритва родимая, бритва великая                 Бритва – любимая мать!                 Режь нас серпами ты, ешь луноликая                 Нежь и роди нас опять                 Такими же<p>Новый волк</p>1992Предуведомление

Новый волк – в смысле, новый взгляд. Взгляд, конечно, не на волка. В традиционно-сложившемся бестиарии (по причине ли особой жестокости или враждебности всем фратрии или племени с тотемом волка, по иным ли, более поздним причинам) волк всегда являет собой тип злодейский (отнюдь не по причине хищности – полно других хищников не наделенных чертами злобности и жестокости). Соответственно, тот социальный тип, в предыдущее время геральдически обозначенный как волк в наше время выходит из тени социальной негации. Оставляя на нем опознавательные знаки волка, попытаемся по-новому понять и описать их. Подобно таким же попыткам в недавнее время биологов и этологов.

                 Не ложися на бочок                 Придет маленький волчок                 Сузит серенький зрачок                 И ухватит за бочок                 А у ней не стало силы —                 Улеглася и молчок                 Пришел маленький волчок                 Да и хвать ее за бочок                 А потому что она – Россия                 Устала она                 А он – молодой, у него все впереди                 Мне мать-волчица говорила:                 Иди и стань великим городом! —                 Ах же ты, старая мудила! —                 Отвечал я ей ритуально-оскорбительно —                 Я выбрил голову и бороду                 Зарыл среди пустых полей —                 Здесь будет город, но моей                 Противен воли                 И я позволю                 Ему быть таким                 Он маленький волчок, так рано                 Его отняли от груди                 Что тексты Веды и пураны                 Уже остались позади                 Нераскрытыми                 Он сам себе теперь по силам —                 Тибет, парлайя и Россия                 Нынешняя                 Им самим собой из несвоего себя на пробу сотворяемаяИЗ ДРЕВНЕГО                 Наша девушка скачет, наша девушка пляшет                 Появился дружок у девушки нашей                 Новой формации                 Он ее не обидит                 Он и власти обидеть ее не даст                 Он видел власть в известном виде                 А его в новом свете увидела власть                 Совсем недавно                 У него есть сила и сметка                 И ему приглянулась соседка                 Вот так это было
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия