Монстры, химеры и пришельцы в искусстве Средневековья

Когда примерно с XIII века монструозные расы стали появляться на страницах бестиариев, дополняя традиционные для этого типа сочинений разделы про животных, простого перечисления их названий уже оказалось недостаточным. Ведь одна из главных особенностей средневекового бестиария – символически-аллегорическая интерпретация описываемых существ и явлений через призму христианских ценностей. Это означало, что и для людей-монстров необходимо было найти некое мистическое истолкование, отражающее тот или иной нравственный пример. Так, в Вестминстерском бестиарии XIII века крошечные пигмеи стали символами смирения, а гиганты – воплощением гордыни. Кинокефалы олицетворяли собой сварливость, а люди, покрывающие себя нижней губой, – вредность. Эти аллегорические истолкования отличало непостоянство, они могли меняться в зависимости от контекста и замысла автора.

Чудовищные расы, XIII век.

Рукопись музея Гетти в Лос-Анджелесе (MS. Ludwig XV 4, fol.117r, 118r).

Скиапод на капители в церкви в Сен-Париз-ле-Шатель, Франция, XII век.

В более поздних источниках, например в «Римских деяниях» (лат. «Gesta Romanorum») – средневековом сборнике нравоучительных легенд из жизни римских правителей, – люди с длинной нижней губой уже выступают символами правосудия, а люди с длинными ушами – в качестве тех, кто умеет внимать божественным заветам. Кинокефалы олицетворяют там проповедников, а монстры без головы (блеммии) воплощают смирение и скромность. Еще один источник, французский перевод энциклопедии Фомы из Кантимпрэ, датирующийся XIV веком, связывает представителей монструозных народов с человеческими пороками и даже отдельными социальными группами: так, кинокефалы с их лаем вместо слов символизируют клеветников, а люди без голов (блеммии) олицетворяют адвокатов, стремящихся взять за свои услуги как можно более высокую оплату, чтобы набить свои ненасытные животы.

Дикие народы на центральном тимпане нартекса в церкви святой Марии Магдалины в Везле (Бургундия, Франция), около 1125–1130 гг.

Несмотря на негативную трактовку, люди-монстры считались неотъемлемой частью божественного творения, что полностью легализовало их присутствие в церковном пространстве. Наиболее значимый пример – скульптуры романской церкви святой Марии Магдалины в Везле (Бургундия, Франция), являвшейся одним из главных паломнических центров средневековой Европы. Тимпанную композицию центрального портала нартекса (внутренний закрытый вестибюль церкви) занимает фигура Христа, который благословляет апостолов, отправляя их на проповедь в самые отдаленные части света. Народы, населяющие эти территории, изображены ниже, на длинном горизонтальном фризе, протягивающемся вдоль всего тимпана. И хотя сами скульптуры сильно пострадали, в них еще можно различить представителей фантастических рас: гигантов, крошечных пигмеев, которые используют лестницу, чтобы забраться на лошадь, а также панотиев с их ушастыми головами. Последние изображены всей семьей: мама, папа и отпрыск, который, кстати, демонстрирует зрителю, как именно можно спать в ушах, укрываясь ими наподобие одеяла. По убеждению людей Средневековья, эти не ведающие христианства монстры с края света нуждались в облагораживании и исправлении. Апостолы должны были донести до них истины христианского вероучения, без которых эти полулюди-получудовища оставались неполноценными.

Безголовые блеммии, представляющие собой такие пороки, как алчность и обжорство.

Фреска 1511 года из нефа Далбинедерской церкви, Дания.

Несмотря на то что христианские авторы признавали монстров частью всеобщего божественного замысла, на практике они чаще всего служили примерами, которые противопоставлялись представлениям о человеческой нормальности. Племена монстров часто изображались в ситуации противостояния с теми, кто пришел на их территории. Оппозиция «человек – монстр», которая чувствовалась и в античной традиции, в художественной практике Средневековья, несмотря на отдельные исключения, проявилась особенно ярко.

На датской фреске XVI века можно увидеть блеммиев, с ног до головы покрытых густой шерстью. В средневековой изобразительной традиции представители этой расы обычно представлены без волос на теле. В данном случае художник, очевидно, добавил шерсть, чтобы усилить идею их дикости и свирепости. Еще в трудах античных историков можно встретить неоднократные упоминания о наличии шерсти на теле у некоторых представителей монструозных рас, обитающих на границах цивилизации. В позднесредневековой и ренессансной традиции повышенная мохнатость тела стала своего рода опознавательным знаком практически любого дикаря.