Монстры, химеры и пришельцы в искусстве Средневековья

Начиная с XV века особую популярность приобрели изображения так называемых «диких людей» или «лесных людей» – лохматых существ, нередко вооруженных дубинкой или толстой палкой. В этом незамысловатом образе сплелись разные традиции. Одна из них восходит к теме одичавшего человека, добровольно или принудительно покинувшего мир людей. Ее воплощением стали многочисленные истории из Ветхого Завета, а также целый ряд легенд о христианских святых, отвергших блага земного мира и выбравших аскетичное и одинокое существование. В позднем Средневековье особенно популярными становятся изображения аскетов-пустынников, укутанных собственными волосами вместо одежды: Мария Египетская или еще более распространенный пример – Иоанн Креститель. Вторая традиция уходит корнями в Античность. Изображения «лесных людей» – это эхо далеких античных верований в Фавна – духа гор, лугов, полей и пещер, а также Сильвана – божество лесных деревьев. К ним добавляются сатиры и кентавры, а дубинка в руках у дикарей и их мохнатая шерсть воскрешают в памяти изображения античных циклопов. В Средние века существовало еще и фольклорное верование в лесных существ, поймав которых можно обрести мудрость.

«Лесных людей» можно встретить на полях средневековых манускриптов, шпалерах, деревянной и каменной резьбе, гравюрах – практически во всех видах средневекового творчества. Нередко они вплетены в растительные орнаменты рукописей, декоративные элементы церковных кафедр и порталов, выражая своим присутствием дикую, еще не прирученную сторону природы. Можно сказать, что в эпоху позднего Средневековья изображения дикарей превратились в своего рода собирательный образ всего того, что противостоит цивилизации. В то же время существовали памятники, в которых лесные люди приобретали особую трактовку. На шпалере из венского музея декоративно-прикладного искусства, созданной в середине XV века, покрытые шерстью дикари соседствуют с фантастическими животными: единорогом, грифоном и драконом. Над ними расположена надпись: «Вероломство правит в мире, поэтому нам лучше в компании этих тварей». В этом контексте дикие женщины и мужчины воспринимаются позитивно, они символизируют натуральную и свободную жизнь в лесу, исключающую конфликты, пороки общества и чувство вины. На венской шпалере дикари воплощают идеал пасторальной жизни на лоне природы и в гармонии с ней. Здесь они больше не выступают привычной персонификацией насилия, порочности и необузданной плоти, а демонстрируют мягкую силу любви. Эта двойственность в интерпретации образов диких людей позволила им занять исключительное место в средневековой культуре. Костюмированные процессии с дикарями возглавляли карнавальные шествия, без них не обходилось ни одно театрализованное представление, торжественная процессия и даже придворное празднество.

Откуда уши растут

Средневековые изображения монструозных рас оригинальны и нередко даже забавны. При этом представители того или иного «народа» всегда узнаваемы, так как имеют набор устойчивых и узнаваемых визуальных признаков. На какие образцы ориентировались средневековые мастера при создании образов этих фантастических людей? Опирались ли они на какие-то визуальные образцы или же руководствовались только текстовым описанием? Сложности с ответом на эти вопросы возникают еще и потому, что в нашем распоряжении практически нет античных памятников с изображением людей-монстров. При этом некоторые античные источники упоминают о существовании таких памятников. С другой стороны, самый крупный сохранившийся до наших дней комплекс античных росписей в домах Помпеев, Геркуланума и Стабий, подобных сюжетов не содержит. Мы не находим там изображений самых «экстравагантных» монстров: блеммиев, панотиев или антиподов. Возможно, эта тема была не самой популярной в античной монументальной живописи. Тем не менее авторитетные исследователи утверждают, что связь между средневековыми памятниками и античным прообразами, безусловно, была[33].