Читаем Монстры у порога. Дракула, Франкенштейн, Вий и другие литературные чудовища полностью

Мы, секлеры, по праву гордимся своим родом – в наших жилах течет кровь многих храбрых поколений, которые дрались за власть как львы. Здесь, в водовороте европейских племен, угры унаследовали от исландцев воинственный дух Тора и Одина, а берсерки вели себя на морском побережье Европы, Азии, да и Африки, так жестоко, что люди принимали их за оборотней. Придя сюда, они столкнулись с гуннами ‹…›. Глупцы, глупцы! Какие бес или ведьма могли сравниться с великим Аттилой, кровь которого течет в моих жилах?[7]

Кто такой секлер, или секей (на венгерском языке пишется szekely)? Это национальное меньшинство, этническая группа, которая издавна проживала на территории современной Северной Румынии и в южных районах современной Венгрии. По происхождению она отличалась от основной массы венгров, или угров, или мадьяров, как они сами себя называли, перекочевавших во время Великого переселения народов с восточных прикаспийских территорий и основавших свое государство на берегах Дуная в котловине между Карпатскими горами и Альпами. Почему Стокер сделал графа Дракулу секлером? Писатель дает подсказку: Дракула говорит, что его народ отчасти происходит от гуннов. Почему это важно? Взглянем на монету с изображением Аттилы, предводителя гуннов.


Монета с изображением Аттилы. Современная копия.

alberto clemares exposito / Shutterstock.com


Аттила был одним из первых, кто нанес серьезный удар Римской империи, вскоре после чего она в конце концов и рухнула. Точно так же в романе сам Дракула, придя с Востока, угрожает западной цивилизации. Эта параллель совершенно очевидна. В своем сознании он наследует славному прошлому своего народа.

Другая сторона биографии Аттилы связана с походами на Византию и борьбой с турками. В XV веке турки-сельджуки, многочисленный и воинственно настроенный народ, окружили и взяли Константинополь, заняли территорию современной Греции, Северной Македонии и Болгарии. С мусульманами-турками боролись те самые предки Дракулы, гордые секлеры, которые издавна жили на восточных рубежах христианского мира и нанимались венгерской верхушкой для защиты пограничных территорий от вторжения османов.

Рассказывая о своем происхождении, Дракула также выделяет своего истинного предка:

Кто же, как не один из моих предков – воевода, – переправился через Дунай и разбил турок на их земле? Это был истинный Дракула! К несчастью, после крушения доблестного воеводы его недостойный родной брат продал своих людей туркам и навлек на них позор рабства! Не пример ли Дракулы, героя, вдохновил позднее одного из его потомков вновь и вновь переправляться через великую реку в Турцию? И, несмотря на цепь поражений, снова и снова возвращаться туда? И хотя с кровавого поля боя, где гибли его полки, он приходил домой один, но все равно был неизменно уверен, что в конце концов одержит победу! Его обвиняли в непомерной гордыне. Чушь! Что могут крестьяне без предводителя? Во что превращается война, если ее вести без ума и сердца? И опять же, когда после Мохачской битвы было сброшено венгерское иго, вожаками были мы – Дракулы, наш дух не мог смириться с несвободой. Эх, юноша, секлеры (а Дракулы – их сердце, мозг и меч) могут похвалиться древностью своего рода, недоступной этим новоиспеченным династиям Габсбургов и Романовых.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука