Мопассан

«Милый друг», идя на запад против ветра, огибает мыс и направляется к Эстерель: «Прелестная гора…, словно написана акварелью на фоне театрального неба услужливым Создателем для того, чтобы служить моделью англичанкам-пейзажисткам и вызывать восторги титулованных особ — чахоточных или попросту праздных». Вода, ласкающая песок и гранит, умиротворяет печального путешественника, «и радость, которая рождается от того, что ветер толкает меня и несет по волнам, заставляет бездумно отдаться грубым и естественным силам бытия, силам первозданной жизни».

Поклонник Овна из Палермо испытывал насущную необходимость скользить между небом и морем, существовать «на воде».

В декабре Ги снова не сидится на месте. Он покидает Ле Боске и поселяется в «Шале дез Альп». Через окно своей комнаты он видит на востоке цепь альпийских вершин — отсюда и название домика. Вот вершина горы Бордигер, обнаженная, раздетая резким мистралем; вот Ницца с ее бухтой Ангелов и чуть ближе, у Антиба, — земляные укрепления Вобана. На широком плацу маршируют солдаты в красных форменных рейтузах. На западе — мыс Антиб, голубые глубины пустынного залива Куан, белые Канны и ожерелье островов Эстерель, словно бы отчеканенное из зеленоватого золота.

Закончив утреннюю работу, Ги часто отправляется побродить в сторону Валлорис, «в такие густые леса, где только ложбинки служат естественными дорогами». Он стреляет, плавает. Из окна кабинета он видит мачты своей яхты. В ветреную погоду капитан Бернар поднимает флаг ее владельца.

Иногда Ги заходит поглядеть на цветочные плантации Эрве. После всех неприятностей, которые его младший брат причинил матери да и ему самому, Эрве наконец остепенился, хотя поведение его время от времени давало еще повод для беспокойства. Ги в свое время помог брату деньгами, тот обзавелся цветочным хозяйством и 19 января 1886 года женился на Мари-Терезе де Фантон д’Андон, молодой девушке из предместья Грасс. Жизнь неудачливого Эрве вроде бы наладилась.

Этой зимой, 23 февраля, произошло землетрясение в Антибе.

«Вечер выдался необыкновенно красивый, и я допоздна любовался небом, усыпанным крупными звездами. По ту сторону залива Ницца танцевала и пела в этот последний карнавальный вечер». Ги, как обычно, лег спать около часа ночи. Разбуженный грохотом и страшными толчками, он в испуге вскочил с постели. «В первую секунду растерянности я просто подумал, что рушится дом… Я вскочил на ноги и бросился к двери, и тут сильнейший толчок отшвырнул меня к стене… На лестнице я услышал странный и зловещий перезвон колокольчиков; они звонили сами по себе…»

Лакей бегом спускается по лестнице.

— Скорей на улицу! — кричит Ги. — Это землетрясение!

Он нервничает:

— В сад! Сейчас будет второй толчок! Где же мама? Мама, спускайся скорее!

Лора все не появляется. Он зовет ее снова.

— Не могу же я бежать! — откликается Лора. Как все чересчур нервные люди, она сохраняет спокойствие во время самых ужасных катастроф. — Какое мне дело до этого землетрясения!

Наконец все в саду. «Через несколько мгновений после первого толчка море резко отпрянуло от берега, оставив на мели лодки и рыб. Трепетали маленькие сардины, крупный морской угорь удирал, хотя никто не собирался его преследовать. А потом двухметровый вал накрыл пляж, и море наконец вернулось на свое место».

В Антибе было много раненых. Один человек умер. Целых шесть недель двести антибских семей ютились в палатках. Ги ненавидел нищету и описывал ее с отвращением. Отрывок из «Пьера и Жана» красноречиво говорит об этом:

«У него перехватило дыхание от тошнотворного запаха, свойственного нищему и грязному люду, от зловония человеческого тела, зловония более отвратительного, чем запах звериной шерсти или щетины. В каком-то подобии подземелья, темном и низком, как забои в рудниках, сотни мужчин, женщин и детей лежали на дощатых нарах… Пьер думал о многолетнем труде этих людей, труде упорном и напрасном… об энергии, растраченной этими несчастными, которые намеревались заново начать неведомо где жизнь в безысходной нужде, и ему хотелось крикнуть им: «Да бросайтесь вы лучше в веду со своими самками и детенышами!» И сердце его так заныло от жалости, что он поспешил уйти, не в силах больше выносить этого зрелища».

А Ги не уезжал. Антибская катастрофа выявила его скрытую доброту. Знаменитый писатель, «господин из Парижа», одним из первых пришел на помощь пострадавшим от землетрясения.

Зимой 1886 года, в перерывах между работой над «Монт-Ориолем», Мопассан пишет «Орля». Маловероятно, что сюжет рассказа — только плод воображения писателя. Да и сам Мопассан никогда этого не утверждал. С первой же главы, как и с первых строк новеллы «Гарсон, кружку пива!», мы убеждаемся в том, что в произведении звучат автобиографические мотивы. Как и большинство романистов, Мопассан использовал какой-то реальный факт из своей или чужой биографии, оживляя и обогащая его. Трудно восстановить историю сюжета, когда дело касается таких писателей, как Ги де Мопассан.