Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 2

Он является посредником и покровителем человека, он свидетельствует пред Вселенским Незримым Разумом за персонифицированный человеческий дух, великим Совершенствователем которого он также является, и он же подвергает этот дух испытаниям Великого Упокоения, сначала посредством буйства неукротимых стихий, попеременно то жгущих солнечным огнем, то поливающих дождями мировых вод, «всех испытаний бессмертной Природы», а затем – посредством символического мистериального посвящения. В его руках – не только Чаша зарождения жизни, но и Чаша инициатической мудрости, обладающая противоположным действием по отношению к первой, то есть заставляющая душу человеческую сбросить оковы материального существования и возжелать возвращения к своему Первоисточнику. Первая из этих чаш – воистину Чаша Забвения, в то время как вторая – это Кувшин Водолея, осушаемый возвращающимся в этот мир духом, Солнцем в день зимнего равноденствия, – это символ обмена земных впечатлений и опыта на вновь обретенные воспоминания об опыте славного и счастливого предсуществования. Вода питает и очищает, а посему кувшин, из которого она изливается, считался достойной эмблемой Божества, например, Осириса-Каноба, который живой водой оплодотворял почву Египта, а также эмблемой Надежды, веселящей и освещающей обитель мертвых.

Второе рождение Диониса, как и воскресение Осириса и Аттиса из мертвых, восстание Хурума из гроба, – это архетипы духовного возрождения человека. У Психеи (души), как и у Ариадны, – двое возлюбленных, земной и бессмертный. Ее бессмертный женихэто Дионис, Эрос-Пан орфиков, постепенно возвышающийся до небес за счет совершенствования своих ума и духа, превращающийся из воплощения чувственности в факелоносца на свадьбах богов, в Божественную Волю, вызвавшую к жизни весь этот материальный мир, пробудившую душу человека от стигийского транса и возвысившую ее от Земли до Небес.

Таким образом, научные теории философов древности, сокрытые и растолкованные в Мистериях, относительно происхождения души, ее падения, временного пребывания на Земле и последующего возвращения к Первоисточнику, – это не просто плоды сухих абстрактных размышлений над Природой мира сего и неразумными существами, наполняющими ее. Это не просто пустые рассуждения о мироустройстве, упорядоченности земного бытия и о душе, а скорее, это размышления над средствами и способами достижения величайшей из целей – совершенствования души, а также – в качестве неизбежного и необходимого следствия – о нравственности и обществе. Для них эта Земля была не домом для души, а местом ее изгнания. В Небесах истинный дом души, и там ее родина. Именно к Небесам она должна постоянно обращаться мысленным взором. Человек – это не земное растение. Корни его – в Небесах. Душа утратила крылья и ныне притянута к Земле оковами материи. Но она способна возвратить себе крылья, если очистится от влияния материи и начнет путешествие домой, ввысь.

Материя для них была, как и для Св. Павла, первопринципом всех страстей, препятствующих правлению Разума, уводящих в сторону от цели человеческие мысли, пятнающих чистоту души; но Мистерии учили тому, как ослабить влияние материи на душу посвященного и возвратить ей былое природное величие. И дабы стертые из нее грязные пятна страстей не возвратились бы в нее по смерти физического тела, в Мистериях использовались разного рода очистительные церемонии, посты, умерщвление плоти, искупительные жертвы, практики воздержания и наконец – посвящение. Многие из этих практик изначально были чисто символическими, например, от посвящаемых требовали материальных символов нравственной чистоты, однако впоследствии эти знаки стали считаться настоящими первопричинами чистоты.

Воздействие посвящения на человека считалось тем же, что и воздействие занятий философией: очищение души от страстей, ослабление власти тела над Божественной составляющей человека, дарование ему еще во время земного существования способности счастливого ожидания возвышенного состояния, в которое он перейдет однажды, видения еще при земной жизни величественных богов загробного мира. Поэтому Прокл и другие неоплатоники учили, что «Мистерии и посвящения позволяли духу покинуть материальный мир и воссоединиться с богами; они рассеивали нависшие над адептами тени невежества лучами божественного сияния». Таковы были сладкие плоды посвящения в последний градус Мистериальных наук: посвященный видел Природу во всей полноте ее источников и разнообразных проявлений, ему становились ведомы первопричины всех вещей и истинное бытие.