Мордовские народные сказки

— Отец, открой рот, ложку меду положу!

Открыл старик рот, голубь бросил ему горсть крючков. И старик умер.

А голубь все летает, летает. Хочется сестре поймать голубя, но никак не поймает. Тогда пошла она к ворожее, рассказала всё как было.

— Ты, дочка, возьми клей, намажь им подоконник, ноги голубя и прилипнут, — говорит ворожея. — Он может превратиться и в змею, и в лягушку, а ты все равно не оставляй брата.

В кого только не превращался голубь, даже в веретено. Взяла сестра его и разломила пополам. Половинки веретена тотчас исчезли, а вместо них появился братик, живой и здоровый.

Сестра с братом и до сих пор живут.

СЕМЬ СИРОТ И БАБА-ЯГА

Жили-были старик со старухой в избушке на берегу речки. А за речкой — лес. Семь детей было у них: один мальчик и шесть девочек. Мальчик — самый младший в семье.

Пришло время — умерли отец с матерью, остались дети сиротами.

— Что же мы теперь делать будем? — спрашивает братик старших сестер.

— Курочек зарежем и съедим, — отвечают сестры. Зарезали курочек — съели, зарезали барашка — съели, зарезали бычка — съели. А больше в хозяйстве ничего нет. Осталась одна собачка.

— А теперь что есть будем? — спрашивает брат своих сестер.

— Ты сделай лодку из тростника, будешь удить рыбу, — говорят сестры. — А нас на тот берег на лодке перевезешь, мы грибов-ягод насобираем.

Сделал мальчик тростниковую лодку. В первый день перевез старшую сестру, принесла она меду лесного. На второй день отправилась в лес за речку другая сестра, принесла мешок орехов. На третий день еще одна сестра вернулась с лукошком грибов, четвертая сестра с ягодами пришла, пятая — лыка надрала. Подошел черед идти в лес шестой, самой младшей сестренке. Перевез ее братик на тростниковой лодке. Весь день ходила сестренка — ничего не нашла. Только на лесную избушку наткнулась, а в избушке той старая-престарая бабушка на печке лежит, носом посвистывает, зубами пощелкивает, ушами мух отгоняет.

Невдомек девочке, что она к бабе-яге зашла. А баба-яга спрашивает:

— Откуда ты, золотце, ко мне пришла?

Рассказала девочка, что живет за речкой с сестрами и братишкой, отец с матерью у них умерли. Баба-яга сначала хотела девочку съесть, потом передумала. «Ночью к ним приду, — думает баба-яга, — всех семерых съем».

— И не страшно вам одним ночевать? — спрашивает она у девочки.

— Страшно, бабушка, да некого пригласить из взрослых. И никто к нам не пойдет: у нас самих есть нечего.

— Я приду, — говорит баба-яга.

Приходи, бабушка, мы рады будем.

Отпустила домой девочку баба-яга, а сама стала зубы точить. Наточила остро-остро. Как стемнело, вышла на берег реки и говорит:

— Постелись, тростник, дорожкой-мостиком, переправь меня на ту сторону.

Услышала собачка голос бабы-яги, прибежала на берег и громко залаяла:

— Ав-ав, кривозубая! Посмей только на этот берег ступить, я тебе ногу откушу!

Испугалась баба-яга, воротилась в свою избушку, а на следующий день встретила в лесу старшую сестренку и говорит:

— Твоя младшая сестра ночевать меня приглашала, да больно злая у вас собака — боюсь я ее. Свяжите ей ноги, тогда приду.

Вечером сестренки связали собачке ноги и положили ев возле гумна. Приходит на берег баба-яга.

— Расстелись, тростник, дорожкой-мостиком, переправь меня на ту сторону! — говорит она.

Собачка услышала голос бабы-яги, котом-котом подкатилась к воде и залаяла:

— Ав-ав, кривоносая! Если ступишь на этот берег, я тебе нос откушу!

Стало страшно бабе-яге, ушла она домой. На следующий день встречает она в лесу вторую сестренку.

— Что же ты ночевать не приходила к нам? — спрашивает девочка.

— Хотела прийти, да собака не пустила меня на тот берег, — отвечает баба-яга. — Заткните собачке уши моченым горохом, чтоб не услышала меня, тогда приду.

Вечером сестренки вложили собачке в каждое ухо по моченой горошине, и перестала она слышать. Приходит баба-яга на берег и говорит:

— Расстелись, тростник, переправь меня на ту сторону!

Расстелился тростник мостиком. Только баба-яга ступила ногой на этот мостик, собачка увидела ее, кубарем скатилась к реке да как залает:

— Ав-ав! Иди-иди, кривобокая, я у тебя клок мяса из другого бока вырву!

Опять пришлось бабе-яге вернуться домой не солоно хлебавши.

На следующий день встречает она в лесу третью сестренку и жалуется ей:

— Не пустила меня собака. Вы ей глаза зашейте, чтоб она не увидела, как я иду.

— Ладно, бабушка, — сказала девочка. — Мы так и сделаем, только приходи.

Зашили сестренки собачке глаза. Стемнело. Приходит баба-яга на берег, просит тростник расстелиться мостиком-дорожкой. До половины мостика дошла баба-яга, тут собачка учуяла неприятный запах, скатилась к реке и залаяла:

— Ав-ав, я тебя жду, бельмастая, уши твои длинные откушу.

Назад повернула баба-яга, испугалась: не хочется без ушей остаться. Днем встречает в лесу четвертую сестренку и просит:

— Вы своей собачке ноздри глиной замажьте, чтоб она не учуяла меня.

— Замажем, бабушка, — обещала девочка.