Море — мой брат. Одинокий странник

Билл стоял, с некоторым удивлением наблюдая за этим морским трибуналом в действии; теперь он с усмешкой очнулся и взял тарелки.

Матросы выкрикивали заказы, пытались отшутиться, но Джо поспешно доел и гордо отбыл, не сказав ни слова. Когда он ушел, повисла напряженная тишина.

– Он очухается, – сказал Уэсли.

– Да уж надеюсь, – заявил Хейнс. – Когда-то же надо учиться… он в море.

В первый день «Вестминстер» отошел на сто миль от берега, а затем вслед за конвойным эсминцем повернул к северу. На море был теплый безветренный день, океанские волны катили свой плавный блеск.

Закончив работу после ужина, Билл пошел на корму в свой кубрик и лег покурить. На полке над собой он заметил кусочек парусины. Билл потянул за него и вытащил противогаз; сел и заглянул на полку: там был еще спасательный пояс с красной лампочкой.

– Держи их под рукой, – посоветовал Итингтон со своей койки. – Я себе в ноги положил. У тебя нож есть?

– Нет.

– Раздобудь; может пригодиться, если надо будет что-нибудь быстро и ловко порезать.

Билл снова лег и затянулся сигаретой.

– У нас с завтрашнего дня шлюпочные учения, – продолжил Итингтон, – и пожарные когда-то на этой неделе. Свои места по шлюпочной и пожарной тревоге знаешь? – с упреком добавил он.

– Нет, – сознался Билл.

Итингтон фыркнул.

– Они в тревожном расписании в коридоре! – глумился он.

Билл вышел и взглянул на расписание. Он нашел свое имя в группе, приписанной к шлюпке номер шесть и пожарному посту номер три. Что ж, если дойдет до торпедирования, времени свериться с объявлением не будет, лучше сразу запомнить номер шлюпки.

Билл докурил и вылез через люк. Открыв его, оказался на лунной палубе. Затемнение этой ночью помогло бы мало: в лунном свете эсминец было видно как днем. И однако, ей-богу, темноты достанет, чтобы утаить перископ!

Кто-то рядом вторил его мыслям:

– Смотри, какая луна! Светло как днем.

Два матроса стояли, облокотившись на планшир полуюта.

– Нас увидят, да, – засмеялся Билл.

Матрос усмехнулся:

– А мы их услышим!

– Да уж, – проворчал другой матрос. – Если только они не заглушили двигатель и не поджидают нас.

– Они так делают, – согласился первый. – Ни один радар не заметит.

– Луна, – задумчиво сказал Билл. – Влюбленные ей рады, а вот мы явно нет.

– Во завернул, – произнес один матрос.

Все помолчали; Билл смотрел на кильватерную струю – призрачную серую дорогу к дому, что бесконечно развертывалась и удлинялась с каждым поворотом винта. Он невольно задрожал.

– Что ж, – сказал матрос, – пусть приходят.

Билл пошел дальше. Воздух был прохладен и чист, заряжен соленым трепетом вод. Труба «Вестминстера», что силуэтом покачивалась на фоне луны, выпускала клубы синего дыма и затемняла звезды. Билл жадно смотрел на Большую Медведицу и вспоминал, как изучал эти созвездия тихими ночами на Риверсайд-драйв… теперь они далеко от Нью-Йорка… и уходят все дальше.

Он спустился в кубрик Уэсли. На верхней койке Кучерявый задумчиво тренькал на гитаре, а остальные лежали и слушали. Джо перед зеркалом разглядывал свои синяки.

Кучерявый запел гнусавым ковбойским голосом.

– Мартин здесь? – спросил Билл.

Чарли поднялся с койки и зевнул:

– Он впередсмотрящий… я сменяю его через две минуты.

Чарли надел куртку и вышел. Уэсли стоял на носу, расставив ноги, и глядел в море, засунув руки в карманы бушлата и обратив лицо к звездам.

– Вахту сдал, Чарли, – сказал он. – Привет, мужик.

– Привет, Уэс, – сказал Билл. – Может, сыгранем в вист с Ником?

Уэсли снял бушлат.

– Согласен.

Они неспешно ушли с носа, где Чарли заступил впередсмотрящим, шумно зевнув и громко, сонно застонав.

– Хейнс за штурвалом, – сказал Уэсли, указав на рубку.

– Как вахта? – спросил Билл, вспомнив, каким одиноким выглядел Уэсли, когда задумчивой недвижной фигурой стоял на носу пред лицом ночных волн.

Уэсли молча пожал плечами.

– Одиноко вот так стоять, два часа глядя на воду, да? – настаивал Билл.

– Люблю это, – решительно сказал Уэсли.

Когда они открыли дверь Ника, свет погас.

– Черт, входите скорее! – воскликнул Ник. – Что вы там в темноте делаете – в носу ковыряетесь?

Когда Билл закрыл дверь, каюта залилась светом. Ник и Дэнни Палмер сидели за карточным столом.

– Ага! – воскликнул Палмер. – Теперь нас четверо.

Уэсли кинул бушлат на кровать и зажег сигарету, а Билл подтащил к столику стул.

– Как оно? – спросил Ник, поглаживая усы.

– Путем.

– И у меня.

– Вахту сдал? – обратился Ник к Уэсли.

– Да.

– Как снаружи?

– Луна чертовски яркая.

– Плохая ночь, да? – улыбнулся Палмер.

– Могло быть и хуже, – проворчал Уэсли, подтаскивая стул. – Здесь не так опасно, как в Заливе или у Ньюфи и Гренландии.

Ник бесстрастно сдал карты.

– Когда у тебя дежурство в машинном отделении? – спросил Билл.

– В полночь, – сказал Ник. – Не раз успеем сыграть, – отчеканил он.

Палмер засмеялся.