Море Нопы

Ни разу не оглянувшись, она подошла к дому с черными окнами. Вошла, и тут же вспыхнул свет. В доме царила тишина, никто не спросил, где она бродила ночью. Свет горел недолго. Когда погас, я все еще стояла у ее калитки с помятым ящиком для почты и прислушивалась к тишине.

А потом… Да, я сделала то, что ни коем случае нельзя делать. Даже не хочу об этом вспоминать. Я не горжусь своим поступком, хотя и понимаю, что без него план бы не сложился во всей своей чудовищной простоте. Не знаю, может ли служить оправданием то, что мне стало ее жаль? Бесконечно жаль. Вот девочка, которая несчастна, – подумала я, – интересно, почему.

Уже светало, когда я вернулась на берег. Гладкие волны катились от самого горизонта, и я отключилась. Через несколько часов море разбудило меня не церемонясь. Рюкзак и сандалии уплыли, солнце давно поднялось над Старой Бухтой. Ночная идея будоражила и бросала мне вызов. Я вернулась к дому девчонки с диким планом, не имеющим никаких шансов на исполнение. Но непредсказуемость всегда воодушевляла меня, в детстве я часто ела на спор неизвестные ягоды или на «слабо» бродила по крыше.

Днем Рита Нопа оказалась не такой ранимой и трогательной, как ночью. Она не купилась на мои россказни. И вот теперь я снова сижу на том же берегу, удивляясь своему упорству. Что за магнетизм излучает эта дырка в заборе? Притягательность бредовых намерений, не иначе.

Шум вокруг нарастал: волны плескались, чайки горланили, в этом многоголосье я различила слабое, но надоедливое урчание, от которого мне стало тревожно. Так звучал голос разума, призывающий позвонить отцу, или, на крайний случай, художнице Неве. Я привалилась к рюкзаку и вытянулась до сладкой неги в мышцах. Большим пальцем ноги закрыла трактор. Как хорошо, что можно не слушать внутренний голос! В конце концов, этот предостерегающий зов всего лишь еще одно проявление силы, которая заставляет хищника, выпущенного из клетки на волю, стелиться к земле, словно он до сих пор скован со всех сторон непреодолимыми решетками. А я – свободна! Хватит прижимать уши и настороженно озираться. Сво-бод-на! Выкинута на берег в полном одиночестве, что может быть лучше?

Тревога покрылось мягкой, округлой зыбью. Я обязательно что-нибудь придумаю. Море так и манило глубиной, проникало в голову всплесками, рокотом и криками чаек. Ноги и руки стали тяжелыми. Придумаю. Я всегда что-нибудь придумываю. Меня качали теплые волны, язык стал большим, неповоротливым. Море кипело у берега и уже задевало пятки. «Ванна с кипятком», – подумала я и закрыла глаза.

Кто-то хрустнул камешком за спиной. Я привстала, прогоняя цветные пятна, следы красно-золотого полусна. Море теперь не просто шумело, а мощно билось в голове. Передо мной стояла Рита.

– Сюда нельзя, – сказала она. – Ты что, табличек не читаешь?

Она возвышалась надо мной, прямая, со скрещенными на груди руками, сама похожая на предупреждающий знак. Я приподнялась на локте и ответила, едва двигая пересохшим языком:

– Здесь запрещено купаться. Я и не купаюсь.

– Долго будешь мне на нервы действовать? – осведомилась она.

У меня болела голова то ли от голода, то ли от солнца. Я не хотела казаться жалкой и усталой, но, видимо, это получалось против моей воли, потому что, бросив на меня внимательный взгляд, Рита протяжно вздохнула и сказала уже менее сварливым тоном:

– Вижу, комнату ты не нашла.

Я кивнула.

– И что собираешься делать? – спросила она.

Я пожала плечами. Она засопела и снова задала вопрос:

– Ничего не забыла?

Только теперь я разглядела в ее руках свой несчастный, безвременно скончавшийся телефон.

– Ты оставила телефон. Похоже, он заработал, – сказала Рита и виновато отвела глаза.

– Ого! – обрадовалась я, включая экран. – И правда!

Она поковыряла каменистый берег кроссовкой и сказала:

– Тебе звонили пару раз.

Я вздрогнула и едва поборола желание зашвырнуть телефон в пенистую волну, словно он был горящей головешкой. Кто мог звонить мне, если я сменила номер перед отъездом? Кто хочет испортить приключение? Рита по-своему истолковала мое беспокойство. Она сказала:

– Я не хотела брать трубку! – помялась и добавила: – А потом подумала: как мне тебя искать, чтобы вернуть телефон? Вдруг ты не вернешься? Получается, будто я его украла… Вот я и подумала: отдам твоему знакомому. Позвонила ему и сказала: приезжай и забери ее телефон.

– Какому еще знакомому? – я уже стояла перед ней, отряхиваясь от песка и мелких камешков.

– Оскару, – ответила она почти сердито.

Ах, это всего лишь Оскар, симпатичный блондин из поезда! Совсем забыла, что мы обменялись номерами.

– А что мне было делать? – повторила Рита. – Ты ушла и оставила свой телефон, я же его не украла!

Она снова нахмурилась.

– Я попросила этого твоего Оскара приехать за телефоном. А потом увидела тебя.

Рита выдохнула и подвела итог:

– Он вроде как едет. А вроде как – уже и не надо?

Ее ресницы за стеклами очков хлопали растерянно и беспомощно. Мне вдруг подумалось, что Рита впервые разговаривала с парнем по телефону. Ну и смутилась она, наверное!

– Пусть приезжает, – ответила я, – если ты не против.