Море штормит

«Вместе с группой скульпторов и художников я работала над проектом памятника героям Петровского десанта. Картина, которую я вам посылаю, продолжает эту бесконечно дорогую для меня тему. Я попыталась представить одного из погибших моряков живым, будто он сегодня рядом с нами.

На пьедестале памятника стоит смертельно раненный матрос с развевающимся знаменем в руках. Я изобразила его и на картине. Он представляется мне таким же, как вы. И это не преувеличение. Я читала, как ты на пожаре…»

Так… Тут несущественно… — Сергей пропустил несколько строк и скороговоркой закончил:

«Больших вам успехов, дорогие мои монтажники. Будьте крылатыми, потомки Прометея!

Ваша Анна Георгиевна».

— Потомки Прометея… — восхищенно повторил Семен. — Отличное звание! Недаром Карл Маркс считал этот образ…

— Такое родство, братишки, надо еще доказать, — многозначительно пробасил Борис и, не заметив, как покраснел и дернул плечом Полуэктов, добавил все тем же тоном: — С нас картины писать пока рановато.

— Точно, — подхватил Толя Юсупов. — Мало вымечтать красивую жизнь, надо ее еще сделать.

Пробормотав что-то себе под нос, Юрка надвинул на глаза берет и незаметно отошел к окошечку с надписью «До востребования». Занятые картиной, ребята не обратили бы на него внимания, но вездесущий Семен засек момент получения Полуэктовым заказной бандероли.

— Остановись, мгновенье! — Он приблизился к Юрке. — Дегустация продолжается. В таких маленьких коробочках единственному сыну обычно присылают любимые народом деликатесы в экспортной упаковке. Не будь индивидуалистом, давай разворачивай…

— Пошел ты со своими деликатесами! — неожиданно взорвался Полуэктов и выбежал за дверь.

— Кстати, о коробочке, — прервал неловкое молчание Борис. — Держи, Серега, свой кубинский талисман. Я его еще тогда на четвертой просеке подобрал. — Он протянул ему коробочку из жести, наполненную петровской землей.

— Вот за это спасибо! — обрадовался Сергей. — Только при чем тут Куба?

— Да здесь же на крышке ясно написано: «На… па». Стало быть, «Гавана», ежели по-испански читать. Другого слова не подберешь.

Сергей не ответил. Только когда уже подходили к общежитию, неожиданно спросил:

— Хлопцы, а кто знает, были или нет в интербригадах кубинцы?

— Даже индейцы в Испании воевали, — отозвался Борис. — А вообще, как говорит профессор Зуев, библиотека — лучший друг человека.

НЕОБЫЧНОЕ НАЧИНАЕТСЯ ПРОСТО

Необычное начинается просто. Чаще всего без традиционных предчувствий и без загадочных следов на снегу. В равной степени необычное может случиться и в районе гремящих широт, и в окрестностях еще не обозначенного на карте городка. Не заглядывает оно лишь туда, где не верят в него и не умеют мечтать о нем…

В тот день всю смену монтажники третьей бригады провели на отметке «90», а вечером, после работы, отправились в библиотеку. Шли вчетвером: Сергей, Борис, Семен и Полуэктов. Толя Юсупов присоединиться не смог: расстался с ребятами у дверей спортивного зала. Прощаясь, он пообещал озолотить того, кто обменяет ему Мельникова-Печерского на книжку о конструировании моторно-парусных судов. Вот почему Борис чуть ли не с порога завел с библиотекарем, худенькой строгой девушкой в очках, разговор на морскую тему.

— Не имеете академического издания истории парусного флота — понимаю. Не видно капитальных трудов о такелажной технике корсаров — могу простить. Но где, спрашивается, брошюры из массовой серии «На воде — как дома?» — Борис стоял подбоченясь, широко расставив ноги, словно под ним был не гладко струганный пол библиотеки, а кренящаяся от ударов волн скользкая палуба корабля. — Учтите, только из-за вашей халатности до сих пор не качаются каравеллы на просторе нашего моря!

— О тайнах атомного ядра тоже ничего новенького не видно, — в тон Борису подбросил Семен.

— Теорию относительности ты уже одолел? — ткнул его в бок Сергей.

— Частично. Углублюсь, когда перейдем на шестичасовой рабочий день.

И только Полуэктов словно не слышал всей этой шутливой перебранки. Небрежно бросив на подоконник узорчатый джемпер, он молча и сосредоточенно рылся в карточках каталога. Когда подошла его очередь сдавать книги, Юрий недовольно поморщился:

— Ничего не надо. — И, видя, что библиотекарь все еще держит в руке его формуляр, недовольным голосом добавил: — Что нужно, того у вас никогда не найдешь.

— Господи, с чего это вы все на испанском помешались… — Девушка испуганно замолчала, увидев, как побагровело у Полуэктова лицо.