Море синеет…

Поужинав, поднимали на штаге якорный огонь и ложились спать. Мы считали, что риск столкнуться с другим судном ничтожен: ведь век парусных судов, пользовавшихся пассатами, давно миновал, лишь случайно может встретиться какая-нибудь яхта, паровые же суда обычно следуют определенными маршрутами, отмеченными на картах. Когда же мы пересекали пути следования лайнеров, выставлялся впередсмотрящий. Поэтому почти все время мы спали спокойно. Верным ли курсом идет судно, можно было видеть, не вставая с постели: на ножке стола, стоявшего между нашими койками, был укреплен небольшой компас. Но ночью несколько раз кто-нибудь из нас поднимался и обходил судно. Какое это было удовольствие — смотреть с палубы, как наша маленькая яхта, идущая со скоростью 5 узлов, рассекает форштевнем воду и оставляет за кормой широкую полосу, шипящую и светящуюся бледно-зеленым мерцающим светом. Над носовой палубой поднимались белые, как призраки, спинакеры, туго наполненные ветром, они напоминали чьи-то вздутые гигантские мышцы, а на корме то туда, то сюда, словно чудом, поворачивался румпель, управляемый автоматическим устройством. Иногда я слегка смазывал выстрел-брас и тали, там, где они проходили через шкивы блоков; затем, посмотрев на светящуюся картушку компаса и звездное небо, внимательно осматривал горизонт, не видно ли огней, и снова ложился в свою теплую мягкую постель. К рассвету патент-лаг успевал нащелкать еще полсотни миль.

В Атлантике питались мы просто, но обильно. На завтрак овсяная каша, повидло, кофе и витаминное драже. В начале перехода второй завтрак у нас всегда был холодный: консервированное мясо, рыба или сыр с галетами и свежими помидорами (их нам хватило на 16 дней, часть овощей, правда, испортилась), португальское вино. От традиционного послеполуденного чая мы отказались, чтобы не терять времени. Ужин всегда был горячим: мясо, правда, консервированное, зато к нему сколько угодно картофеля — вареного, жареного, толченого (картофеля мы захватили 18 килограммов, и он почти не портился), к нему приправа — лук (лука взяли около 4 килограммов), морковь и иная зелень. Иногда готовили яичницу, но яиц осталось мало (большая часть яиц, взятых из Англии, испортилась: защитный слой жира, которым они были покрыты, растаял от жары). Впоследствии, закупая яйца, мы смазывали их вазелином, и они сохранялись в течение трех месяцев. На сладкое чаще всего готовили шоколадный рисовый пудинг или пюре из бананов с молоком и сахаром. Апельсинов и лимонов, завернутых поштучно и хранившихся в жестянках, нам хватило на весь переход, так что каждый день около полудня мы могли пить свежий фруктовый сок. Когда приходилось нести ночную вахту, под рукой у рулевого был шоколад и печенье, а при смене вахты — иногда и чашка какао".

На двадцать шестые сутки плавания, в полдень, чета Хичкок добралась до Барбадоса. Какова была их радость, когда они увидели "низкий зеленый остров" именно там, где, как предсказывал Хичкок (и, по его словам, "о чем втайне молил провидение"), он должен появиться. Прибытие в порт после долгого плавания всегда доставляет глубокое удовлетворение.

"Уондерер-III", заходя на каждый из Вест-Индских островов, попадавшихся на пути, достиг острова Антигуа. На острове Сент-Люсия они нашли идеальную якорную стоянку — поистине рай земной. Хичкок пишет: "Представьте себе крохотный, врезанный в сушу заливчик, откуда моря почти не видно; заливчик настолько мал, что можно переплыть с одного поросшего травой берега на другой (кстати, мы нередко так и поступали). Он окружен буйной зеленью, пальмами, великолепными цветами, а на поверхности воды — ни морщинки!" В этом райском местечке "Уондерер" нежился неделю, прежде чем отправиться дальше на север, в сторону островов Мартиника, Доминика, Гваделупа и Антигуа, островов, названных именами святых. При переходе от острова Доминика погода испортилась, ветер усилился до 7 баллов, начался проливной дождь. Но назавтра снова выглянуло солнце, и "острова, посвежевшие, вымытые дождем, сверкали словно бриллианты в густосиней оправе моря".

Хичкоки относятся к тем людям, которые обретают друзей повсюду, где бы ни появлялись. Это их замечательное качество отчетливо выступает в обеих написанных ими книгах. В первой книге мы знакомимся с множеством людей, вновь встречающихся и во второй книге.

Во время первого плавания чета Хичкок, покинув Вест-Индию, направилась к Панамскому каналу. По каналу они прошли с меньшими трудностями, чем другие мореходы, о которых шла речь в настоящей книге. Выслушав множество советов, как надежнее швартовать судно в шлюзах, они остановились на своем более надежном методе. Они рассчитывали удерживать яхту в середине шлюза, подав на стенку четыре конца — два с носу, два с кормы. Диспетчер одобрил их решение, но сказал им, что длина каждого швартова должна быть не меньше 36 метров и с каждым концом должен работать отдельный человек. Это условие им помогли выполнить двое друзей-шведов, Стен и Брита Хольмдаль, которые на своем "Викинге" совершали такое же плавание, как и "Уондерер".