Море синеет…

Пройдя Панамский канал, Хичкоки, в отличие от многих своих предшественников, направились не на Галапагосские острова, а предпочли более дальний переход — к Маркизским островам, покрыв расстояние около 4000 миль (по подсчетам Хичкока, 3972 мили). По сравнению с этим их трансатлантическое плавание казалось сущим пустяком. По словам Хичкока, "на карте между Галапагосскими и Маркизскими островами было немало белых пятен…"

И в Тихом океане сон для Хичкоков был проблемой. И Эрик и его жена нередко обнаруживали, что дремлют на руле. Это было опасно и, кроме того, имело еще одну отрицательную сторону. Вот как разоблачает Хичкок один из мифов о подобных плаваниях: "Самое печальное то, что из-за недосыпания мы не могли наслаждаться путешествием. Не могли по-настоящему радоваться, когда судно бежит под мелодию, которую выводит пассат в снастях, и весело плещут волны, рассекаемые форштевнем".

От Бальбоа до Маркизских островов они шли 36 дней и 22 часа. Неудивительно, что после долгого пребывания на маленьком судне в безбрежных просторах Тихого океана, в котором самые крупные лайнеры кажутся крохотными скорлупками, Хичкоки несказанно обрадовались при виде первого из островов Полинезии. "В 10.30 вечера, — пишет Хичкок, — это было на тридцать шестые сутки — взошедшая луна озарила серебристосерую глыбу маяка на острове Уа-Хука". Разве не приятно вспомнить такой эпизод в Англии в ненастный январский день? Первую остановку Хичкоки сделали на острове Нукухива, расположенном в 24 милях западнее. "Уондерер-III" отдал якорь на двухсаженной глубине в вершине бухты Таиохае.

Дальше яхта идет тем же маршрутом, которым следуют многие кругосветные мореплаватели. Во время обоих путешествий чета Хичкок заходила на Таити. Описание этого острова, стоящего как бы на распутье, уже приводилось прежде, но, хотя рассказ Хичкока увлекателен, наиболее удачны у него описания плаваний, поэтому я ими главным образом и ограничиваюсь.

Если сравнить карты с отмеченными на них обоими плаваниями "Уондерера-III", можно заметить следующее. В первом плавании Хичкоки посетили Австралию, пройдя Большим Барьерным рифом в Торресов пролив, а оттуда в Индийский океан. Потом, двигаясь в западном и юго-западном направлении, они пересекли океан и обогнули мыс Доброй Надежды.

Совершая второе кругосветное плавание, они правда, сделали заход в Новую Зеландию, где у них было много добрых друзей, но не побывали в Австралии и вернулись домой, пройдя Красное, а затем Средиземное море. Оба плавания Хичкоки совершили, не поднимая особого шума. Эрик Хичкок пишет, что репортеры, толпой нахлынувшие на палубу "Уондерера-III", только что прибывшего в Сидней, быстро утратили интерес к мореплавателям, узнав, что рассказа об ужасных бурях, сломанных мачтах и разорванных в клочья парусах не получится. Обе книги Хичкока интересны не любителям острых ощущений, а тем, кто ценит более утонченную и глубокую радость сопереживания. Во второй книге есть описание штиля в пустынных просторах Тихого океана, в 800 милях от суши, когда они особенно остро ощутили свое одиночество. Привожу этот отрывок:

"Во время нашего продолжительного плавания мы снова убедились в том, сколь тщетны попытки человека втиснуть природу в тесные рамки правил или доказать, что она управляется каким-то законом средних чисел. На полпути от Галапагосских островов до Мангарева (ближайшая суша, остров Пасхи, находилась к югу в 800 милях) в квадрате с длиной сторон 5°, в котором, если верить лоцманской карте, не бывает штилей и ветер в 52 случаях из 100 дует с юго-востока, а в остальных — с востока, яхта начала сбавлять ход, так как ветер стих, а волна, денно и нощно рокотавшая на протяжении последних 1500 миль, теперь чуть слышно журчала. Наконец и совсем стихла: "Уондерер", попавший в полный штиль, замер, отражаясь в воде. Взволнованное ветром темно-синее море посветлело, стало одного цвета с небом, на котором неподвижно застыли облака, и невозможно было определить, где проходит линия горизонта. Мертвую тишину лишь иногда нарушал полощущийся нейлоновый спинакер. Зыбь, конечно, шла, ведь океан никогда не бывает совершенно спокойным, но волны ее были более длинными и пологими, чем обычно. Мы спустили на воду тузик, чтобы посмотреть со стороны на свое суденышко, попавшее в безветрие посреди океана, чего до сих пор не удавалось.