Море смерти, берег любви

– Что я могу думать? – нахмурился Ринат. – Всякому свой черед… Как говорится – каждому овощу свой сезон. И вообще, кончай, Серый, мне настроение портить своими дурацкими вопросами. Радуйся, пока твоя очередь не подошла! Я же радуюсь!

– Оно и видно… А я не могу, – вздохнул я и сказал: – Ну, ты идешь в парилку?

– Да, сейчас. – Ринат отжал длинные волосы, как выкручивают полотенце при стирке, и попросил: – Ты пока пивка возьми в баре, о’кей?

– Ладно. – Я нехотя поднялся.

Момент для действий казался подходящим, тянуть дальше с заданием Кэтрин было невозможно.

Когда Ринат скрылся за дверью парилки, я вышел в холл, где находились стойка бара и пара столиков. Там можно было узнать, как пройти в Малахитовый зал. Бармен популярно описал мне дорогу, указывая куда-то в глубину здания острым ножом, которым он только что строгал лимон. Это был противный тип с масленым взглядом черных, трусливо бегающих глаз. Жучок больно врезался в мою ладонь – с такой силой я сжимал его, давая выход своему внутреннему напряжению.

Примерно полчаса я добросовестно плутал по коридорам и лестницам. Какой идиот придумал такое количество закоулков, коридорчиков и ответвлений, раздевалок, барных стоек, бассейнов, парилок и саун, тренажерных залов и соляриев, массажных кабинетов и парикмахерских? Хорошо еще, что народу было немного в связи с ранним временем, и я не так сильно мозолил чужие глаза.

Наконец я попал в Малахитовый зал. Мне бы ни за что не догадаться, что он Малахитовый, несмотря на художественно выполненные зеленые разводы на стенках и на наяд в тогах бутылочного цвета около журчащего фонтана в углу. Но на глаза попались прекрасно сервированные столики около мраморного бассейна – очевидно, здесь уже всё было готово к приему дорогих гостей.

Прилепить жучок под крышку центрального стола оказалось делом нескольких секунд, и через мгновение, пулей вылетев из Малахитового зала, с колотящимся сердцем я спешил по коридорам в обратном направлении. В этот момент мне, пожалуй, впервые неожиданно пришла в голову разумная мысль о том, что, увы, я не гожусь в шпионы. Ну не доставляет мне удовольствия подобная работа!

Однако задание было выполнено, миссия закончена, можно было сматывать удочки. А Кэтрин, думал я, наверное, сидит сейчас где-то неподалеку и настраивает свой приемник, готовясь записывать переговоры.

Рината в Бирюзовом зале я не нашел – наше время закончилось, и он, очевидно, уже отправился восвояси, удивляясь, куда это я запропастился. Бедолага, не дождался обещанного пива!

Когда я переходил из одной парилки в другую (в ту, которая находится непосредственно на улицах нашего города в разгар летнего сезона), уже начался съезд важных гостей. Я понял это по тому, как быстро меня выпроводили на улицу предупредительные ребята с короткими стрижками и массивными челюстями жвачных животных. Карманы их брюк подозрительно оттопыривались. На стоянке около входа блестели лаком новенькие иномарки с бронированными фарами, пухлые по последней моде, как щеки шестимесячного младенца. Мое внимание привлек огромный зеленый джип, носом стыдливо уткнувшийся в стенку дома. Он напомнил мне очертания одной знакомой тачки, немолодой, но еще очень и очень даже ничего, имевшей одновременно двух спутников жизни, таких же широких, как и ее толстый зад, и превратившейся недавно в груду искореженного железа. «Быстро же близнецы купили себе новую колымагу», – удивился я и поскорее слинял огородами, то и дело ожидая, что за моей спиной раздастся пистолетный выстрел. Если честно, я чувствовал себя дураком. Ну и втянула меня Кэтрин в передрягу, спасибо ей за это огромное!..

Мое отвратительное настроение усилила маленькая неприятность – второй день я не мог найти свою любимую зажигалку, подарок знакомого мичмана из Находки. Прелестная была вещица – в форме дракона. Если щелкнуть его хвостом, то из зубастой пасти вырывалось пламя. Мелочь, конечно, но почему-то к мелочам особенно привыкаешь. Самое разумное объяснение, которое я мог себе придумать, – выронил зажигалку в бане, когда раздевался. Или ее свистнули у меня. Сомнения мучали меня – очень уж солидное это заведение, Калашниковские бани, мелочь по карманам небось не тырят. Можно было, конечно, вернуться и поспрашивать у персонала, но инстинкт самосохранения удерживал меня от этого шага.

Вечером после своих банных похождений я позвонил Кэтрин и голосом человека, который только что совершил нечеловеческой силы подвиг, осведомился:

– Ну как?

Я ожидал признания, восхищения, изумленных возгласов, падения ниц, целования стоп и восторженных молитв.

– Никак, – обрубила Кэтрин. Ее голос был как никогда мрачен.

Я удивился:

– Что произошло?

– Ровным счетом ничего. – Речь Кэтрин звучала холодно и зло, как будто я был в чем-то виноват. – Штатная проверка места встречи… Выдрали с мясом и выкинули, наверное.

Я расстроился. Мой героизм вышел пшиком.