Море воспоминаний

– Дедушка был разведчиком? И ты?! Я не могу поверить, мы ничего не знали! А мама знала? А Робби?

Элла отрицательно качает головой.

– Многие факты до недавнего времени оставались засекреченными. У нас вошло в привычку не упоминать об этом, было проще оставить все как есть. Рона и Робби знали, что их отец во время войны служил в армии, а я – в ЖВВС. Но для детей жизнь до их рождения – это древняя история, поэтому они никогда не интересовались подробностями.

– Поразительно!

Теперь я вижу свою хрупкую старушку в совершенно новом свете. Сегодня она вновь воспряла духом и выглядит бодрее, чем в прошлый мой визит. Глядя на нее, сидящую в кресле в пастельном кардигане и твидовой юбке, с волосами светлыми, как пушок чертополоха, со спокойно сложенными на коленях руками, вы ни за что бы не подумали, что она когда-то чинила самолеты и занималась сверхсекретной радиотехникой.

– И я уверена, что дедушка был очень красив. Неудивительно, что ты влюбилась в него, хотя все еще горевала по Кристофу.

Глаза Эллы затуманиваются; кажется, мысленно она далеко и представляет людей и места, которые манят ее назад, в давно ушедшее время. Но я беру ее за руку, словно возвращая в настоящее, и ее взгляд снова фокусируется на моем лице.

– У Ангуса было доброе сердце. Я сразу это поняла. И он предложил мне силу и надежность, став тем, кому я могла доверять в то время, когда мир был так вероломен. Он был таким живым. Нас объединяли стремление жить дальше и неуемная энергия. Но у него было кое-что еще: спокойная уверенная решимость бороться за правое дело в той войне, положить конец тьме и разрушению, спасать жизни. – Она делает паузу. – Мне он тоже спас жизнь. Он будто снова включил свет и дал много того, ради чего стоило жить.

Она отпускает мою руку и тянется к диктофону, стоящему на прикроватной тумбочке.

– Но об этом – после… Вот следующая запись. Надеюсь, тебе еще не скучно?

Я смеюсь.

– Скука – это последнее, что я чувствую, бабушка! С нетерпением жду следующую запись!

Кладу кассету в сумку и начинаю натягивать пальто.

– Передавай привет Дэну и Финну. И пожалуйста, скажи Финну, что его жимолость хорошо сохранилась.

Веточка еще стоит в вазе рядом с ее кроватью, испуская слабый аромат. Но уже последняя тонкая цветочная нить свисает со стебля, и листья начинают опадать, рассыпаясь рядом с синей фруктовой вазой, испещренной золотыми молниями.

1942, Шотландия

Это был единственный раз, когда она видела Ангуса взволнованным. Они были на собрании, прогоняя заключительные инструкции с группой агентов УСО, которые должны были доставить первые трансиверы S-Phone отрядам Сопротивления на оккупированных территориях, когда в дверь постучали. Офицер молча протянул Ангусу записку. По мере того, как тот читал, краска сходила с его лица, и он на мгновение отвернулся от товарищей, которые выжидательно смотрели на него. Совладав с эмоциями, Ангус повернулся, но в его глазах застыло выражение глубокой боли и печали.

– К сожалению, я вынужден сообщить вам, что французскую высадку в долине Луары придется отложить. Случилась беда. Мы потеряли там нашего ключевого агента, а именно она должна была принять первый трансивер и передать его своим коллегам по Сопротивлению в этом районе.

Все знали, что эта часть Франции была особенно важной зоной заброски десанта. План состоял в том, чтобы посадить самолет в Виши, в неоккупированной части страны, и встретиться с женщиной-агентом SOE, чтобы затем она вернулась на оккупированную территорию с передатчиком. Французское Сопротивление играло исключительную роль в борьбе союзников за возвращение позиций во Франции, и S-Phone был жизненно важной частью плана, обеспечивая координацию действий по высадке агентов и поставок боеприпасов, без риска перехвата сообщений нацистами.

– Как это случилось? – спросила Аня.

– Кто-то донес на членов ячейки Сопротивления в гестапо. Агент была с ними, когда на них напали. Нацисты казнили всех, кто там был, – отвечал Ангус, говоря коротко и по существу, напряженное лицо не выдавало охватившей его душевной боли.

– Это ужасная трагедия. – Гарри прижал пальцы к глазам, тяжело переживая потерю товарища и угрозу провала тщательно продуманной операции.

– Я сделаю это вместо нее, – произнесла Элла так, что в ее голосе не было никаких колебаний. Она говорила спокойно, с абсолютной решимостью.

– Нет, Элла. Это невозможно. Нам нужно будет связаться с другими агентами во Франции, попытаться задействовать кого-то еще. Или, может быть, мне самому отправиться туда? – спросил Ангус, поворачиваясь к Гарри.

– Ты же знаешь, что это не сработает, – сказал Гарри. – Там должна быть женщина, иначе пограничники почуют неладное.