Море воспоминаний

– По крайней мере, мы мечтаем. И это само по себе является прогрессом. Я только сейчас понял, что давным-давно перестал мечтать. Пришло время начать снова. В жизни определенно есть место для этого.

Я улыбаюсь, вспоминая слова бабушки.

– Элла однажды сказала что-то очень похожее.

Дэн нежно проводит пальцем по моему подбородку.

– Ты очень похожа на нее. Я понял это, как только увидел ее фотографии в молодости. Как же мне повезло! Я очень люблю тебя, Кендра.

И в этот момент я понимаю, что он – и моя первая любовь, и любовь всей моей жизни. Вместе мы – родители Финна. Вдвоем мы преодолеем все испытания, посланные жизнью. И, как озарение, приходит осознание – это единственное, что имеет значение.

Я смотрю в его глаза, прозрачно-голубые, как летнее небо: печаль, страх, вина и боль, которые так часто омрачали их в последнее время, исчезли. Его взгляд недвусмысленен.

Неровное дыхание океана окутывает нас, когда мы встаем и, взявшись за руки, возвращаемся в дом. Дэн ведет меня наверх по тихо скрипящей лестнице в спальню, где бледные муслиновые занавески колышутся ночным ветерком, беззвучно маня нас внутрь. Обнявшись, мы плывем вместе, убаюканные шелестом волн, а лунный свет освещает картину, висящую над нами. На ней парусник, гонимый ветром, свободно плывущий по океану, освещенный светом летней любви. И мы знаем, что мы спасены.

* * *

– Наверное, это морской воздух, – замечает Дэн следующим утром.

Финн проспал всю ночь и теперь уплетал второй круассан, намазанный французским маслом и вишневым джемом (последний явно домашний, предположительно от Сандрин). Оторвавшись на мгновение от еды, облизывая пальцы, сообщает: «Мне нравится завтракать в саду», а затем сосредоточивается на том, чтобы аккуратно положить себе на тарелку еще одну ложку джема.

– Мне тоже, – радостно соглашается Дэн, и я замечаю, как он приподнимает руку, словно хочет потрепать сына по волосам, но вовремя спохватывается и опускает ладонь на стол. День будет полон неизвестных испытаний для Финна. Проявляя эмоции, мы рискуем добавить ему переживаний.

Иногда, в редкие бесценные дни, он позволяет нам дотрагиваться до себя, брать его за руку, помогать ему одеваться. Но мы должны ждать этих мгновений, внимательно читать сигналы, позволить ему самому прийти к нам. Иначе мы рискуем вызвать бурю гнева и паники, а наша хрупкая маленькая семья опять может разлететься на жалкие осколки, и все мы окажемся в состоянии полного изнеможения.

Но сегодня хороший день, и пока риск, на который мы пошли, приехав в отпуск, оправдывается. В этой новой ситуации мы ведем себя осторожно, делая крошечные, робкие шаги, задерживая дыхание. И как всегда с надеждой, пытаемся уловить малейшие признаки прогресса.

– Сегодня мама собирается встретиться в соседнем городке со своей знакомой, – объясняю я, пытаясь говорить непринужденно. – Эта леди – хозяйка дома, в котором мы остановились. В городе есть кораблики. Интересно, Финн, не хочешь ли ты посмотреть на эти кораблики?

Он игнорирует меня, продолжая собирать липким пальцем с тарелки хлопья слоеного теста, намереваясь переложить в рот все до последнего. Я знаю, что лучше не настаивать на ответе. Мы втроем сидим в тишине, Дэн и я осторожно потягиваем кофе. Никакого давления.

Справившись с последней крошкой, Финн с уважением смотрит на свою идеально чистую тарелку и, не меняя выражения лица, говорит:

– Я бы хотел повидать эту леди. А может быть, и кораблики тоже.

* * *

Ближе к полудню жаркое солнце поднимается высоко, сжимая наши тени на булыжной набережной до темных лужиц под ногами. К счастью, Сен-Мартен не слишком многолюден, так как сейчас только начало сезона, и я благодарю свою счастливую звезду, а также шотландскую систему образования, поскольку наши школы закрываются на каникулы задолго до того, как это делают школы большей части остальной Европы. Мы с Дэном идем по обе стороны от Финна, автоматически пытаясь создать буфер между ним и внешним миром, который его разум находит таким запутанным и пугающим. Мы всегда пытаемся предугадать его реакцию, хотя обычно нам это не удается. «Дело не в том, что его разум неверно интерпретирует мир, – однажды объяснил психиатр. – Он просто делает это по-другому». Кто знает – может быть, его реакции правильные, а наше спокойствие ошибочно. То, как он реагирует, имеет для него абсолютный смысл. Нам просто нужно попытаться взглянуть на вещи его глазами.