Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Значит, описываемое изменение души, симптомами которого являются Ренессанс и Реформация, существенно связано не с бытом, не с “уровнем цивилизации”, не с местом (хотя со всеми этими факторами и многими другими оно все же связано), а с определенным типом культуры. Проще говоря (хотя проще ли?), христианская Европа (включая Россию) образует общественное целое более высокого уровня, чем отдельные народы Европы. Изменение коснулось людей, относящихся к этому общественному целому, к этой культуре, а живущие в географическом смысле по соседству (мусульманский мир, дальневосточный регион) и даже в том же месте (евреи-ашкенази) не подверглись этому изменению. Народы Земли, не являющиеся субъектами этого этапа душевной эволюции, взаимодействуют с новой европейской цивилизацией внешним образом; это не значит, что такое взаимодействие всегда слабое, поверхностное, но все же оно иное, чем у европейских народов.

Народное чувство. Важно отметить, что Великое Возрождение не выдумано теоретиками истории, не является только плодом теоретического осмысления событий прошлого и проведения в этом прошлом условных границ. Возрождение непосредственно ощущалось как таковое и даже осознавалось как особая эпоха современниками событий. Начиная с XIV и особенно в XV в., и еще в XVI в. деятели культуры по всей Европе были убеждены, что они живут в особенные времена, в новые времена, что некоторая эпоха закончилась, и наступил “новый век”, - “модерный век”, как говорил Вазари.

Это было непосредственное ощущение происходящего и как таковое оно является фактом. Мы можем скептически отнестись к этому факту, сказав, что такова была интеллектуальная мода - подобно тому, как в каждое время находятся люди, утверждающие, что во времена их молодости все было много лучше и мир неотвратимо движется к упадку. Однако вспомним мироощущение Средних веков: начиная уже с XII, XIII вв. множество людей, и образованных, чьи голоса для нас особенно хорошо различимы, и необразованные, неграмотные, о мнении которых мы можем судить только по косвенным данным, - все эти люди полагали, что они живут в конце времен, что некоторая огромная эпоха заканчивается, что человечество является очень старым, очень мудрым и ослабевшим. Так воспринимали свое время в XII, XIII вв. А со следующего века вдруг возникает непосредственное чувство обновления, человечество становится молодым, только что родившимся, и все чувствуют, что наступило новое время. Тем самым мы видим, что оценки людей своего времени за многие века согласуются, и в то же время совпадают с развитием некоторых объективных показателей (развитие экономики, искусства, науки и проч.). Приходится сделать вывод, что люди непосредственно ощущают ход истории (а как же иначе? ведь она происходит с ними, это та среда, в которой они живут), что непосредственные ощущения людей от своего времени являются в той же степени истинными, как показания наших органов чувств. Бывают обманы зрения, и все же в целом зрение верно служит нам, показывая реальный мир; так и историческое чувство народов в целом дает верную картину истории.

Ничего нового в утверждении, что народы могут испытывать чувства, не содержится. Это положение прямо вытекает из наличия национального характера, народной души. Если есть душа, имеется и способность испытывать чувства, поскольку чувства являются свойствами, атрибутами души. Сегодня существуют некоторые обороты речи, апеллирующие к существованию народных чувств - например, выражение об “оскорбленном национальном чувстве”. Пониманию реальности таких чувств препятствует материализм - поскольку народ не обладает отдельным материальным телом помимо совокупности тел людей, к нему принадлежащих, постольку современное мировоззре ние склонно сомневаться в реальности народных чувств, соглашаясь только на что-либо невнятное вроде “коллективного бессознательно го”. В этом отношении современное материалистическое мировоззре ние очень забавно: оно не признает чувства без тела, хотя связь тела с чувствами весьма опосредованная, и согласно не признавать реальность души, хотя чувства являются ее прямыми производными. Фактом, однако, является то, что народная душа и народные чувства существуют, и народ в целом чувствует то, что происходит с ним в истории - так же, как спящий человек может недовольно ворочаться в ответ на звук будильника.