Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Современное время “вытянуто в строчку”, а время средневековое имеет объем, оно многошкально и многоразмерно; характерной четой этого ушедшего времени была его слитность, нераздельность - в противоположность нашему времени, наполненному, как битым стеклом, границами, противоречиями, разрывами. Чтобы убедиться в этом, можно даже не философствовать на тему невозвратно убегающих мгновений, а вспомнить о структуре времени в современных литературных произведениях. Время в них клубится, делает петли, скачки, в него встроены многоэтажные воспоминания и многовариантные надежды, будущее просчитывают, прошлое восстанавливают, - сложнейшей геометрией времени полны произведения Пруста, Джойса, Кафки… И все эти головокружительные виражи временной линии находятся в “литературном времени”, ведь автор придумал все эти будущие в прошедшем, и потому появляется стилистика остранения, якобы выводящая за рамки того, рассказанного литературного времени в прямую речь автора к читателю, что есть литературное время второго порядка… Эта сложная временная форма современной литературы не случайна, оно отражает топологию реального времени; современный автор чувствует, что линейное время сплелось в клубок и отражает именно этот его аспект. В средневековой литературе подобного явления нет; есть лишь аналогии, внешние уподобления. Как саги не есть реалистичес кий роман, а есть правдивое изложение событий, не литературная форма, а почти отчет, так и редкие “изгибы времени” в средневековой литературе вне прием, а реальное указание на последовательность событий. Современное время вытянуто в линию нашим восприятием; в линию оно не помещается, потому и возникают извивы и петли; старое восприятие времени было объемнее, шире, а потому текло более плавно. В средневековой литературе почти нет описаний параллельно во времени происходящих процессов; в широком потоке времени все умещается рядом; современность полна представлений о параллельных и почти не связанных временах. Старое время течет широким потоком в одну сторону, и нет участков, из этого времени выпавших. Современные литературные произведения описывают характерную черту современного времени: монтаж; рассказ возвращается назад или забегает вперед, время монтируется из кусков; делается это, чтобы уследить за причинами событий, за сплетениями разных временных цепочек, до той поры независимых друг от друга. Монтаж временных картин в современной литературе произвольно отражает реальность: линейность современного восприятия времени, наличие относительно изолированных его участков, сложным образом взаимодействую щих друг с другом. Современное время подобно киноленте; умелый монтажер разрезает ее на куски и собирает в определенном порядке - в наиболее убедительном порядке, в правдоподобном порядке. Это возможно, поскольку время мыслится независимым от его наполнения. В Средние века отсутствовала рефлексия по поводу времени, оно не отделялось от происходящего, а потому не мыслилось ни линейным, ни равномерным, ни непрерывным. Время тогда не измерялось, а длилось - и потому “субъективного времени” как бы не существова ло; почти не встречается обычных современных выражений, что кто-либо “не поспевает за временем” или “время длится долго”, нет описаний спешки и скуки. Времени тогда было достаточно, в меру - как раз столько, чтобы все события успели произойти. Такое отношение ко времени есть прямое следствие восприятия времени как последова тельности событий, равной себе; время было хронологично. Современное время меряется на единицы иной шкалы, это абстрактное время, не всегда соотносимое с изменением субъекта, - и оттого его может не хватать или быть слишком много.

Наличие статических описаний, временных срезов в современной литературе также есть продукт рефлексии времени, отделения человека от происходящих событий, в конечном счете - автономизация человека, его возросшей самостоятельности. Время, монтируемое из синхронных срезов (концепция Бергсона) - это концепция Нового времени, и она верна, если говорить о строении души современного человека. Но так было не всегда; когда человек был не так автономен, не в такой степени сознавал себя отдельностью, время было продолжающимся; соответственно, в средневековой литературе нет описания статичных картин, временных срезов. Представление о синхронии в значительной степени абстрактно; человек анатомирует время, реконструируя, что должно быть “видно” в данном срезе. Отсюда и понятие диахронии как соположенность синхронных моментов есть понятие вторичное; синхрония и диахрония появляются только в Новое время.

Феномен неавторства