И здесь надо обратить внимание на особенность современной культуры в отношении чисел, которая не укладывается только в понятие “точность”. Вернемся к примеру ожидания страшного суда необразованным христианским обществом накануне 1000 г. Люди жили по разным календарям, ошибались в счете, верили на слово необоснован ным заявлениям и тревожились. Однако очень похожей была ситуация ожидания 2000 г. в точном и умеющем считать современном обществе. Разногласий относительно даты наступления года не было, календарь можно считать общим. Однако проявилась другая черта: лживость и схематичность современной культуры, изумительным образом сочетающаяся с любовью к счету. Все средства массовой информации объявили 2000 г. началом нового тысячелетия, хотя элементарных рассуждений достаточно, чтобы понять, что третье тысячелетие начинается в 2001 г., хотя 2000 г. выглядит круглой датой. Понять это очень легко, но поскольку упор делается не на сознательное восприятие, а на сенсацию, подавляющее число людей, выступавших по средствам массовой информации, предпочитало говорить о 2000 г. как о начале тысячелетия. Полагаю, что это не было с их точки зрения ложью - подумаешь, небольшая неточность, а речь будет звучать гораздо красивее и впечатление от нее будет более сильным. Люди, любящие точный счет, обращаются с числами как со схемами, свободно заменяя понятия “круглая дата” и “начало тысячелетия”. Реальный смысл календарной даты не значит ничего, а вот схематическое значение даты как средства произвести впечатление значит очень много.
Время ранее было более конкретным, в меньшей степени абстрагированным от явлений природы и событий жизни людей. Только Новая история знает абстрактное время, пустое время, наполненное событиями, которые можно из него вычесть. В Средние века о “категории времени” не думали, время и было длящимися событиями, а что особенного в том, что разные события по разному длятся? Говоря использованными выше терминами, наше время хронометрично, а Средневековье - хронологично. Эта деталь средневекового течения времени давно замечена исследователями германской литературы: “Научный анализ, т.е. в данном случае составление хронологической таблицы событий, …не только не помогает нам понять психологию анализируемого произведения, но, наоборот, затемняет ее. В сущности, накладывать хронологическую сетку на события в “саге об исландцах” - это все равно, что, иллюстрируя такую сагу, изображать ее героя сидящим в капроновой куртке на молнии за рулем гоночной машины” (Стеблин-Каменский, 1984:110).