Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Осознать связь времени и научно-технической мысли можно, если обратиться не к датам технического внедрения изобретений, а к самым первым открытиям. Подводная лодка, летательный аппарат тяжелее воздуха, парашют были придуманы в XVI в. Леонардо - разумеется, придуманы проекты, а не действующие модели. Танк был изобретен в 1420 г. Джоанесом Фонтема. Точный праобраз компьютерного языка разработан еще в XVIII в. Лейбницем, и существует несколько еще более ранних вариантов. Имеются сведения о том, что оптический телеграф и аппарат, передающий голос (телефон) испытывались в XVII в., еще несколько ранее обсуждались принципы электрического телеграфа. Водолазный колокол появился в XIV в. Существует рисунок подводной лодки, сделанный в XII в. (1190 г.) - вероятно, только проект, но все же… В XVI в. появился скафандр для подводного плавания. В начале XVIII в. описывались принципы черно-белой и цветной фотографии, что не очень удивительно, если вспомнить, что о свойствах некоторых металлов фиксировать изображения было известно уже в XVI в. (1566 г.). С XIV в. известны кривошипный механизм и зубчатая передача, сверлильный станок, колесный домкрат, подъемный кран, землеройная машина, самопрялка, домна, цемент, современная телега, паром с колесами, который может идти против течения, многомачтовый корабль (каравелла)… В это же время появился первый автомат - механические часы. Первые колесные часы известны с XII в., в XIII они обзаводятся гирями, с XIV появляются огромные башенные часы, а в XV - первые карманные часы. Они сделаны в Нюрнберге мастером П. Хенляйном, так что “эпоха автоматизации” началась в Нюрнберге.

Эпоха, длившаяся до Нового времени, знала многое из того, что мы считаем недавними открытиями. Порох появился в Средние века, о шарообразности Земли знали до наступления новой эры, Америка в определенном смысле не была открыта - контакты Европы и Америки продолжались очень долгое время, пока не были “закрыты” со стороны Европы, что и дало возможность последующего “открытия”. Такие вещи сейчас очень легко объявляют “опередившими свое время”. Это не совсем верно. Это мы сейчас решили, что какому времени свойственно, и свысока хвалим прошедшие эпохи за “наши” изобретения и открытия.

В действительности время характеризуется в большей степени живущими в нем идеями, чем предметами быта. В связи с новой ступенью, достигнутой развитием души, человечеству становится доступен новый пласт идей. Выводами из этих идей и кормится каждая следующая эпоха. Подобно тому, как в наборе аксиом с необходимостью заключены следствия, так обретение человечеством (или одной какой-либо культурой) критической совокупности идей делает необходимыми извлечения всех содержащихся в них и их сочетаниях следствий. Это и есть тот “ящик”, о котором говорилось выше. Каждой эпохе выдается такой “ящик открытий”, и каждая эпоха извлекает из него идеи и изобретения. Найти идеи “не из своего ящика” очень трудно, поскольку язык описания меняется: грек не понял бы мысли о молекулах не в силу непредставимости для него самих молекул, - как раз атомизм-то для грека был достаточно банальной теорией, - он не понял самого объясняющего характера биохимического объяснения движения, не понял бы того, что это объяснение. Идея мозга-теле фонной станции что-то объясняла человеку конца XIX в., человеку иных времен она вовсе не покажется объясняющей: просто нелепая метафора, и ничего больше; как будто некто сказал: магнитофон - это большой таз, в него ударишь, и он долго звучит. Идеи ценны, новы, обладают объяснительной силой, пока они работают “в своем времени”. Потом теряется их смысл; они становятся нелепыми суевериями и странными мифами. Точно та же судьба у действительно предвосхитивших свое время идей: их еще нечем понимать, и они звучат неистовым лепетанием безъязыкого.