Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Кромвель и казнь короля - великие и страшные события английской истории, а парламентские реформы XIX в. бледны и незаметны; казнь короля и Наполеон - ярчайшие страницы истории Франции, а Франция Луи-Филиппа - это буря в стакане воды. Парламентские формы правления сменяют абсолютизм совершенно незаметно, без особых потрясений. В целом можно сказать, что после периода революций существенных перестроек государственного аппарата в западном обществе не происходит; примерно с середины XIX в. государственная история топчется на месте, не производя никакого нового типа государственного устройства - ни “открытого”, ни особенно “правового”. Приспособления к новому хозяйственному устройству считаются законченными, хотя сама экономическая сфера продолжает бурно развиваться и сильно видоизменяться (создание и развитие кредитной системы, образование всемирной экономики).

Что гомологично в Германии этапу революции, приводящей к тоталитарному государству? Фашизм. Переворот 1933 года является немецкой революцией (на имперской стадии развития государства), далее следует деспотический режим Гитлера и серия завоеваний, мировая война и крах империи, совпадающий с частичной реставрацией, за которой следует построение свободного общества. Демократические режимы возникают в метрополиях старых империй сразу и бесконфликтно; возникает ощущение, что достаточно снять режим революционной диктатуры или “слой” имперского правительства, как под ним обнаруживается блестящая поверхность благородной демократии и правового государства.

Японское чудо

При рассмотрении кризисов, сопровождающих социальные изменения, особенно впечатляет пример Японии. Это по всем меркам наиболее опоздавшая к развитию держава. С начала XVII в. Япония закрывается перед европейцами, не поддерживает практически никаких ни торговых, ни дипломатических связей (1612 - указ Токугава Иэясу, ставящий христианскую религию вне закона, 1624-1641 - указы о запрете европейцам приезжать в Японию). Все отмеченные процессы европейской истории (кроме объединения государства) произошли в течение каких-то нескольких лет после революции Мэйдзи (“просвещенное правление”) в 1868 году. Распад японской империи в 1945 ничего существенного не добавил - кроме введения парламентарного правления в 1946 и ускоренного промышленного и научного развития. Можно отметить лишь легкие колебания курса: до 1945 г. западное общество копируется с германского образца, после - с американского. Чудовищные скорости развития процессов в некоторых сферах общественного целого - переход чуть не прямо от феодального государства Токугава к свободному обществу, отмена сословных привилегий правящего класса и феодальных обязательств крестьянства - не привели к серьезным внутренним беспорядкам (гражданская война свелась к нескольким сравнительно небольшим сражениям и обошлась сравнительно малым количеством жертв). Сразу и из ничего образовалось демократическое и правовое государство - причем без развитой системы права. Римского аналога для Японии не было, и правовая система начала там развиваться примерно с 50-60-х годов.

Можно сказать, что на протяжении XVII в. Россия открылась перед волной вестернизации, а Япония, напротив, закрылась от нее. Ситуация во многом сходная: отсталая страна не-Запада реагирует на превосходящую экономику и военную силу стран иного культурного региона. Страны эти (Россия и Япония) в значительной степени схожи по многим социально-экономическим критериям; даже демографы, изучающие очень динамично протекающие процессы, сравнивают именно эти две страны, поскольку они проходили этап демографической модернизации примерно в одно время и в очень сходных цивилизационных условиях. Реакция противоположная. По “правилам” должна выиграть Россия, ведь по сравнению с Японией у нее было двести лет форы в деле освоения даров Запада. Однако Япония не проиграла. Пример Японии усиливается Китаем, который проводил еще более изоляционистскую политику, что закончилось “опиумными войнами” с англичанами. Как становится все более ясно, Китай также нельзя назвать “проигравшим”, если говорить о выбранной им стратегии развития и мерить ее успешность западными мерками.

В чем причина такой счастливой судьбы? Сначала рассмотрим успешные в экономическом и общественном отношении европейские страны. Успех в экономическом и промышленном развитии определяется инициативностью, трудолюбием, личной честностью (честью), умением совместно работать, а также особой системой ценностей, которую можно назвать материалистической этикой. Свойственна она людям независимо от религиозного вероисповедания и сводится к ощущению, что жить надо хорошо, что дела повседневной жизни являются важными и что то, чего не хватает для счастливой жизни, можно купить на честно заработанные деньги.