Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Вместе с дефеодализацией в Китае, как впоследствии в Европе в конце периода феодализма, развивается денежное обращение, ремесленное производство и торговля, растет число городов, которые все в большей степени приобретают значение торговых центров, а не оборонительных сооружений. Идет расслоение общества на богатых и бедных, причем богатство связано не со знатностью, как в ситуации с князьями предыдущего феодального периода; появляются “новые люди”, разбогатевшие на торговле. Возникает и наемный труд (к III в. до н.э. - период Чжаньго). И все это почти предренессансное развитие идет по кругу - к новой раздробленности, новому феодализму и снова к новому усилению государства в рамках очередной автократии. На самом деле развития Китая имеет гомологии не в средневеко вой Европе, а в гораздо более древних временах. Некоторые авторы, убедившись, что феодальное европейское развитие не гомологично китайскому феодализму, полагают, что Древний Китай гомологичен Древней Греции, может быть, лежит даже глубже - на переходе от микенской Греции к классической Элладе. На самом деле Китай вообще не находит гомологий в Европейском развитии; он моделирует гораздо более древний этап истории. Но основной “стиль” китайской истории вводит в заблуждение: вместо рабовладения в Китае все этапы развития “окрашены” в цвета феодализма. Рабовладение на Востоке было развито значительно слабее, чем на Западе, в греко-латинском мире. Личного рабства почти не было, рабами были военнопленные и неисправные должники, и число их по отношению к общему числу трудящегося населения было очень невелико, а сам статус раба был временным. Огромные постройки древнего мира - от египетских пирамид до Великой китайской стены - строили свободные общинники, привлекавшиеся государством по разнарядке на постройку этих сооружений. Так что, с одной стороны, вся многотысячелетняя история Китая может сравниваться с феодальной историей Европы, и в то же время в ней отчетливо видны гораздо более древние черты, которые не находят себе параллелей в европейском развитии.

Уже те отличия в развитии феодализма, которые мы встречаем в странах Северной Европы, заставляют существенно расширить то понятие, которое складывается при изучении французского или вообще центральноевропейского феодализма. Если же мы еще расширим область исследования, то увидим множество аналогичных феодализму явлений, которые в тех или иных, иногда весьма существенных, чертах отличаются от западноевропейского феодализма. Например, в том же средиземноморском регионе в VIII, IX вв. в мусульманском государстве Аббасидов существовало очень похожее на феодализм явление. Государство жаловало частным лицам за службу земельные наделы, сначала в пользование временное или пожизненное, а потом, по мере того как должности стали переходить по наследству, и в наследствен ное пользование. Это условное частное землевладение называлось “икта”. Однако никакого “свободного договора равных” здесь не было; ни следа правового иммунитета не замечено, и помимо этого мусульманские условные землевладельцы в своих землях не жили. Жить в своем владении было невыгодно - слишком бедным был бы такой образ жизни. Экономика государства Аббасидов была денежной, а не земельной, и “феодалы” жили в крупных городах. Обрабатывающее землю население платило часть поземельного налога (хараджа) не в пользу государства, а условному владельцу. Государственный сборщик налогов, собрав деньги, перечислял часть по определенной графе “хозяину” земли. Так что фактически “феодал” получал за службу деньги, не имея никаких личных связей с населением принадлежащих ему земель. В современном обществе государственные служащие получают заработную плату от государства, которая, грубо говоря, образуется из части налогов. В таком случае владелец “икта” был таким же феодалом, как современный госслужащий. Несмотря на многие аналогии, которые можно увидеть между западным феодализмом и государством Аббасидов или иными восточными системами - в Китае, в Центральной Азии, - все восточные системы радикально отличает феномен верховной власти, сильной верховной власти, стоящий над тем слоем, который в каких-то отношениях можно сравнивать с феодальным.